This means War (СИ)

— Ты затупишь, — опустив ладонь на моё бедро, Зейн медленно ведёт по нему кончиками пальцев; остановившись на колене, он слегка сжимает его, а затем закидывает мою ногу на свое бедро. — Ты решишь уточнить, сколько именно девушек побывало в этой постели до тебя.

Тихо рассмеявшись, запускаю пальцы под футболку парня и провожу по напряженным мышцам спины, на которые я недавно пялилась. И зачем я только вернула ему футболку?

— А ты понизишь голос до суперсоблазнительного и скажешь, что еще ни одна девушка не бывала в этой постели до меня, потому что все они недостойны быть здесь.

Покачивая головой, Зейн усмехается. Он переносит вес тела на одну руку, и я чувствую, как тёплые пальцы скользят под майку, и вместе с его распаляющим взглядом это действует на меня как убийственное комбо.

— У нас тут загвоздка, по канону ты должна быть девственницей.

— Ауч! — я снова смеюсь и прячу лицо между его плечом и шеей. — Как грубо!

— Тогда бы я постоянно повторял тебе что-то вроде: «расслабься, я никогда не сделаю тебе больно», и дальше по списку, разумеется, в порядке важности для той же изнеженной души.

— Я бы хотела, — чуть отстранившись, заглядываю в глаза Зейна и опускаю ладонь на его щеку, — чтобы ты был моим первым.

— Джерси, — он прикасается губами к моей шее и ведёт дорожку невесомых поцелуев прямо к уху, — обещаю, то, что я сейчас с тобой сделаю, будет для тебя действительно словно впервые.

Как может быть всё настолько плохо и в то же время так хорошо?

***

Зейн не соврал насчет своего обещания ночью и еще раз не соврал утром, пока уговаривал меня подняться с постели и пойти на учебу. Но первую пару мы всё-таки пропустили, потому что в очередной раз решили убедиться в его словах.

Университет встретил нас любопытными взглядами. Все вокруг шепчутся, фотографируют исподтишка, но, несмотря ни на что, сегодняшний день намного легче, чем вчерашний. Малик не выпускал мою руку из своей, провожал до кабинета и уходил пораньше со своих пар, чтобы встретить меня с каждого занятия.

На риторику я вообще шла в хорошем расположении духа, потому что нам с Зейном не нужно было расходится в разные стороны.

Рэй окинул нас удивлённым взглядом и отшутился на тему того, что Малик украл его соседку, и теперь ему не у кого списывать. Я рада, что хотя бы Рейнольд не стал нас осуждать, хоть и тайком косился на нашу пару, как на побрившегося Дамблдора.

Тяжелее всего было столкнуться в коридоре с Пейдж, окинув мимолётным взглядом наши переплетённые с Маликом руки, она прошла мимо. Если бы она хотя бы съязвила, то у меня внутри зародилась бы надежда. Игнор — это худшее. Жаннет и Алиша разрывались между тем, чтобы подойти ко мне или же последовать за своим президентом. Выбрали они второе, но всё же кивнули, посылая сочувственные улыбки.

Но какие бы ни были у меня проблемы, это не отменяет наказание мистера Мейбла. Такое чувство, что надписи на партах никогда не закончатся, с каждым днем их будто становится всё больше, да и вообще это наказание кажется далеким прошлым.

Зейн задерживается на пересдаче теста по экономике, и к своему ужасу я прихожу к выводу, что мне придётся провести со Стайлсом какое-то время наедине. В этот раз я даже не буду уговаривать его мыть парты, после вчерашней выходки я вообще не особо хочу с ним говорить.

Захожу в кабинет и тут же замираю, когда вижу, как президент Сигмы старательно отмывает надписи, походя на трудолюбивую Золушку.

— Как день? — обернувшись, будничным тоном спрашивает он.

— У меня галлюцинации, — удивленно кошусь на губку в его руке, — или ты и правда отмываешь парты?

— Ну, — Гарри пожимает плечами, не отрываясь от работы, — это нечто вроде извинения перед тобой.

— Серьезно? — оставив сумку на преподавательском столе, беру перчатки и губку. — И за что же?

— Вчера я был не прав. И если честно, то специально упомянул о нашем поцелуе при Зейне.

Теряюсь на несколько секунд, прежде чем вновь обретаю способность мыслить и говорить.

— Почему ты сделал это? — подхватываю моющее средство с парты Стайлса и останавливаюсь около соседней.

— Я разозлился, хотел показать ему, — Гарри со вздохом откладывает губку и, облокотившись бедром на парту, замолкает на некоторое время. — Сам не знаю, что я хотел показать, просто не хочу потерять друга.

— Ты не потеряешь его, Гарри, — покачав головой, посылаю ему мягкую улыбку. — Я не собираюсь настраивать его против тебя и тем более разрушать вашу дружбу.

Удивленно вскинув брови, Стайлс смотрит на меня какое-то время, а затем грустно усмехается.

— Малик не сказал тебе, верно?

— Не сказал что?

— Он уходит из Сигмы.

— Что? — растерявшись, покачиваю головой. — Зейн не может уйти. Господи, он же не чувствует себя виноватым и обязанным передо мной?

— Не знаю, — Гарри устало трет переносицу, — он мой лучший друг, Скай. Даже несмотря на то, что у него нет вкуса, ведь это очевидно, — указывает на меня рукой, а я закатываю глаза, — я не хочу, чтобы он уходил.

— Я поговорю с ним, обещаю.

— Спасибо.