This means War (СИ)

— Она не шутит, — Гарри кивает, а Харрис нервно стряхивает с себя его руку. — Пейджер у нас задира, но словами не бросается. Мстить она умеет, я лично проверял.

— Мы знаем, — говорит Найл, — что это ты ведёшь блог со сплетнями. Так что хватит строить из себя тупицу.

— Ага, — поддакивает Стайлс. — Это место уже занято одним низкорослым гасконцем из Каппы.

— Я делаю, что? — Рэй прыскает со смеху. — Хотите сказать, что это я веду Блумсплетни?

Прижав кулак к губам, парень начинает громко смеяться, а мы обмениваемся озадаченными взглядами.

Гарри теряется на несколько секунд, а затем его лицо вдруг становится жестким. Он посылает нам многозначительный взгляд, как бы говоря: «надо надавить».

— Это он, — говорит президент Сигмы, напрягая скулы, — я хорошо знаю его смех. Этот — наигранный.

— Бро, — отвечает Рейнольд, продолжая смеяться, — где вы откопали эту травку? Я бы тоже взял.

— И правда наигранный, — соглашается Зейн, склоняя голову на бок.

— Да у вас всех точно крыша поехала!

— Вот ты и занервничал, — скрестив руки на груди, Малик возводит взгляд к каменному потолку и делает тяжелый вдох. — Хватит трусить, Рэй, будь мужиком или хотя бы человеком.

Вдруг смех парня резко прерывается, он замолкает, и в этот момент слышен лишь свистящий гул поднимающегося ветра, гуляющего под бетонными сводами моста.

— Человеком? — спрашивает он, глядя Зейну в глаза. Его взгляд темнеет, и становится не по себе. — Как быть человеком с людьми, в которых человечности осталось не больше чем в камне?

— Вот ты и заговорил, — вскинув брови, Гарри демонстрирует едва заметную ямочку на щеке. — Избить тебя сейчас или попытаешься найти жалкое оправдание?

— Это правда ты? — спрашивает Жаннет, прижимая ладонь к губам.

— Боже, мопс, ты слишком долго догоняешь, — даже в такой момент, Стайлс не может удержаться. — Можешь идти домой, мы тебе потом расскажем, чем дело кончилось.

— Зачем? — спрашиваю я, глядя на Рэя и пытаясь найти в нём того беззаботно парня, рядом с которым несколько лет сидела на риторике.

— Ты правда не понимаешь? — грустно улыбнувшись, он склоняет голову на бок, а затем делает шаг вперед, но Зейн тут же встаёт передо мной, загораживая своей спиной.

— Еще шаг, и клянусь, я убью тебя, — Малик сжимает кулаки, а Рэй, усмехнувшись, отступает назад.

Перевернув плоский козырек бейсболки назад, Рейнольд запрокидывает голову и тяжело вздыхает; из его легких вырывается клубок пара, а на губах появляется, совсем не к стати, мягкая улыбка. Такая, будто ему стало легко на душе.

— Я всё думал, когда же вы догадаетесь, — тихо говорит он. — Только посмотрите на себя… Жалкие избалованные детишки богатых родителей.

— Оу, — невесело рассмеявшись, Гарри кивает, — это тот самый момент, когда в тебе взыграла обида? Мы виноваты в том, что в детстве ездили в Диснейленд и катались на собственных пони, пока ты играл с палками на заднем дворе? Или дело в том, что у меня порш кайен, а у тебя убитый додж?

— Нет, малыш Стайлс.

— Я тебе не малыш, говнюк.

— Посмотрите на себя внимательнее.

Рэй оглядывает каждого из нас с неприкрытой неприязнью. Я никогда не видела его таким.

— Носите брендовые шмотки, бросаетесь деньгами, разъезжаете на своих тюнингованных тачках, а всё для чего? Уж точно не ради себя. Это для окружающих. Для того, чтобы вами восхищались, вы же грезите этим. Всё это маски. Вы куча фальшивок. Президенты, вице-президенты, вся эта популярность, которую вы так искали. Разве блог не помог вам её обрести?

— Ты хоть представляешь, — Пейдж покачивает головой, — сколько жизней разрушил?

— Я? — усмехнувшись, он прикладывает ладонь к груди. — У вас есть власть, вы рушите жизни остальным, так с чего вы взяли, что нельзя разрушить ваши?

— Больной сукин сын, — выплёвывает Хоран.

— Господи, вы бы видели себя со стороны. Извиваетесь, словно змеи, пытаясь найти выход из ситуации. Я буквально восхищался тем, как вы начинаете думать и подставлять своих же, как только ваша собственная шкура загнана в тупик. В этот момент вы напрочь забываете о том, что вы братья и сестры. Каждый сам за себя — вот ваша истинная натура. Слишком гордые, чтобы пойти на разговор с врагом, легче обвинить друг друга, чем удостовериться в том, что сплетню послал именно враг. Стравить вас между собой было слишком легко.

— Что ж, — Зейн тяжело вздыхает, пряча ладони в передние карманы джинсов, — он меня достал. Можно мне его ударить?

— А может, — с улыбкой спрашивает Гарри, — просто в психушку сдадим?

— Слабовато, — Харрис покачивает головой.

— Можно и закопать рядом, — Найл пожимает плечами. — Тут недалеко кладбище, где Гарри совокуплялся с жуткой Фрэнки.

— А если жуткая Фрэнки заговорит с мертвым Рэем? — спрашиваю я. — Гарри, тебе придется спать с ней вечно, чтобы она не сдала нас.

— Нет, я больше не буду с ней спать. Пусть наш Дюма всё делает, нехрен было свои слезливые летописи оставлять где попало.

Мы замолкаем, потому что Рэй начинает аплодировать. Хлопки эхом ударяются о пологие бетонные стены, и это звучит действительно жутко.