This War of Mine (Ремейк)

Другие его мнение не разделяют. На высших уровнях дивизии передается тревога — на разведбатальон вот-вот нападут крупные иракские вооруженные силы. Военная доктрина США в таких ситуациях трактуется довольно недвусмысленно: если существует вероятность непосредственной угрозы — бомбить ее на хрен. Один из офицеров, капитан, говорит об этом так:

— По нам делают несколько разрозненных выстрелов, а мы стреляем в ответ с такой ошеломляющей силой, что сравниваем их с землей. Я называю это приструниванием хаджей, — рассуждает, употребляя распространенное среди военнослужащих США прозвище для иракцев.

В следующие несколько часов волны реактивных штурмовиков и бомбардировщиков сбрасывают вокруг лагеря громадного количества снарядов. На утро отправляет пеший патруль для оценки повреждений от бомбардировки. Бойцы видят множество воронок рядом с деревней, но не обнаруживают никаких признаков оружия. Сержант Хоппер Ли из роты «Хаос», который руководил одним из патрулей, отрапортовал:

— Мы могли пойти дальше. Мы не добрались до всех мест, куда упали бомбы, но полагаю, они и не хотели, чтобы мы слишком глубоко в этом копались и возможно обнаружили, что нанесли повреждения домам или мирным жителям. Или вообще ни во что не попали.

Разведбатальон отходит от аэродрома и воссоединяется с основной боевой силой морской пехоты в центральном Ираке — Полковой боевой группой, которая разбила лагерь у шоссе — основной дороги между городом «R» и городом «N». Группа RCT 1, которая состоит примерно из несколько тысяч морпехов, где-то в двадцать раз больше разведбатальона, и намного лучше вооружена, имея в распоряжении около 200 танков и бронированных машин. Очевидно, чувствуя себя в безопасности с таким большим количеством бронетехники поблизости, командование батальона разрешает бойцам лечь спать просто так, а не в окопах, которые, как правило, защищают их от осколков снарядов в случае нападения.

Около полуночи меня будит серия взрывов, которая превращает поле по ту сторону выстроенных в ряд батальонных Хамви в нечто, похожее на море из сине-оранжевого сплава. Пытаясь закатиться под Хамви и там спрятаться, натыкаюсь на Эдвардса, который спит по соседству.

— Не волнуйся, — кричит он поверх грохота. — Это наша артиллерия. Просто ведут обстрел по близкой цели.

После этого он снова засыпает.

На следующее утро бойцов информируют о том, что им повезло остаться в живых — их почти разбомбила иракская артиллерия, а вовсе не американские снаряды, стреляющие по «близкой цели». Лейтенант Сэмюэль или же «Иман», командир второго взвода роты «Мародер», сообщает новости с отталкивающе довольной улыбкой:

— Эта иракская ракетная система уничтожает все живое в целом квадрате сетки — квадратном километре. Они знали наши координаты, и промахнулись всего на несколько сотен метров. Нам опять повезло.

«Иман» также говорит своим людям, что батальон возобновляет движение на север.

— Мы следуем вдоль канала города «Т», цель перемещения — вступить в соприкосновение с врагом.

Он снова улыбается с мрачным удовольствием через черную флисовую балаклаву. Это значит, что батальон будет перемещаться по открытой местности в направлении предполагаемых засад, пытаясь таким образом «выкурить» врага. Разведбатальон возьмет на себя западную сторону канала и будет двигаться впереди группы RCT 1, которая будет ехать по противоположному берегу. Пункт назначения — это город «G», город с населением около сорока тысяч человек. Это штаб-квартира партии и место расположения крупного подразделения Республиканской гвардии.

Около восьми утра отправляюсь в путь вместе с группой Уокера — снова в одном Хамви с пулеметом SAW слева, капралом Флойдом Лоутоном у гранатомета Mark‑19 в башне, Эдвардсом за рулем и сержантом, который командует с переднего пассажирского сиденья. Батальон передвигается единой колонной в конвое по извилистой дороге, которая пролегает через маленькие, обнесенные стенами деревни, травянистые поля, пальмовые рощи и иссушенные болотистые равнины, изрезанные траншеями — отличным укрытием для вражеских стрелков. Через двадцать минут после того, как мы пересекаем канал и сворачиваем на узкую грязную тропу, по морпехам начинают время от времени хаотично стрелять из стрелкового оружия, пулеметов и минометов, но никто не может разглядеть никаких позиций врага. Несмотря на этот периодический огонь, пастухи, женщины и дети высыпают из домов, приветственно взмахивая руками и улыбаясь.

К середине утра морпехи останавливают несущийся через поле грузовик. В грузовике — около двадцати иракцев, которые одеты в гражданскую одежду, но при этом вооружены. Они утверждают, что они — фермерские работники и носят с собой оружие только потому, что боятся бандитов. Во время преследования некоторые из них выбрасывали из грузовика мешки. Когда морпехи подбирают эти мешки, они обнаруживают военные документы и форму Республиканской гвардии, все еще пропитанную потом. Они берут иракцев в плен, надевая на них пластиковые наручники на застежке-молнии и сажая в один из транспортных грузовиков батальона.