Тиана. Год Седой крысы (СИ)

— Не знают, наверное, местные отцы святые, что в год Крысы не только меченные родятся, а и самые сильные таххарийские колдовки. Правда, ж не знали? — на что храмовник мелко закивал. — Таххарийцы таких детей с пеленок берегут и пестуют. Ты бы туда податься могла, в золоте бы купалась, — глянул на меня.

— Мать моя говорит, что пустое это, — ответила я, так и не оторвав глаз от каменной дороги под ногами. — Главное, чтобы на душе спокойно было.

Воевода же снова на меня посмотрел внимательно, задумчиво.

— Хотел бы я мамку твоя увидеть. В гости хоть позовете? Заодно и за здоровье молодых мужа с женой медовухи выпью.

— Как не позовем. Рады будем, — зачастил счастливый Лидко, — И тетку Девену с Дайко позовем.

Я же на то только улыбнулась вымучено.

Храмовник, скрипя зубами, одел на меня браслеты мужней жены, да так же зло благословил на долгую и счастливую жизнь.

Ливка, как нас на пороге увидела, да еще с воеводой, плачем зашлась сначала. Но когда я рассказала, чем наш разговор кончился, обрадовалась. Гостей за стол сажала. Мать моя с Дайко и Малько пришли.

— А уважишь меня Девена, мать колдовки Кристианы. — спросил воевода с матери моей глаз не сводя. — Поднесешь меду?

На то Дайко нахмурился, но мать его по плечу постучала, да и подала чашу Савхару.

— Спасибо тебе, воевода Савхар. Сколько жить буду, не забуду, что для дочки моей сделал, — сказала мать, передавая ему медовуху.

Он же усмехнулся да ответил, что еще не ведомо, кто кому большую услугу оказал.

Когда ж я провожать его вышла, как законная теперь хозяйка, спросил меня:

— И свою судьбу знаешь, Кристиана?

— Своей не знаю. Да и не всегда чужую вижу. На дороге той раздорожья да повороты крутые. И куда путник свернет такой и судьба его будет.

— А мужа своего?

— А мужа знаю, но тебе не стану говорить. Моя то ноша и его. Скажу только, что как добро сегодня сделал, призвав Храм к ответу, так и беду в мой дом принесешь. Но то уже верно и не изменить мне ничего.

— Чего ж тогда раньше не сказала?

— А потому, что так для всех лучше будет. Зачах бы Лидко, если бы и дальше за спиной моей люди шептались. А мне он себя дороже.

Савхар на то кивнул.

— Хорошая ты, хоть и колдовка.

— Человек и без дара колдовского бывает такой, что лучше бы его мать и на свет не рожала, — пожала я плечами.

На том мы и распрощались.

Мой, теперь законный, муж светился, как новый карбованец. Работы брал больше прежнего, да все о детях заговаривал, на меня поглядывая. Я на то только плечами пожимала.

О даре моем же не заговаривал. Сказал только, что если захочу сама скажу. И за то я ему была благодарна.

Я же ему во всем помогала. Бралась расписывать цветными красками его поделки деревянные. И так то ладно выходило, что глаз не оторвать.

А по вечерам любились. Да так жарко да сладко. И засыпали обнявшись.

На меня хоть и косились, как на зверя невиданного, но говорить больше ничего не смели. Шутка ли Крыса Седая с самим воеводой дружбу водит. О чем перед отъездом он и сказал, так чтобы каждый слышал. Мол, если кому колдовка Кристиана глаза мозолит, то пусть ему о том и говорят.

И все бы хорошо, но знала я, что дни эти к концу подходят.

И конец им пришел в первый день зимы Года Белого Дракона.

Глава 4

А пришел он вместе с тем же воеводой Савхаром.

Тогда вьюга за окном крутила, да ветер завывал злобным зверм. Ливка расхворалась и неделю в постели лежала, кашлем заходилась сухим, нехорошим. А я все ходила вокруг нее, зная, что болезнь эта надолго ее с ног свалит.

Савхар же в дом зашел, низко пригибаясь под косяком. Я развернулась резко, да так и села.

— Здрава будь, колдовка, — сказал он, широко улыбаясь и отряхивая с полушубка снег.

— И ты не хворай, да сильным будь, — ответила я, сглотнув ком в горле и наливая медовухи гостю.

Пока ж он пил, я на стол накрыла. Да только дело не шло. Валились с рук и миски и ложки. А потому не выдержала я того села и лицо руками закрыла.

— Знаешь, рад я, что сама все знаешь. Всю дорогу думал, как скажу тебе, что мужа твоего под княжеские знамена забираю. Вышло, что на добро тебе злом отплатить пришел, — сказал Савхар, ставя ковш на стол. — Моя б воля не делал бы того, но не один пришел, а с новым военачальником, — и тут же заговорил часто, да быстро. — Сама же говорила, что дорога судьбы одни перекрестки да распутья. Может и обойдется…

И что-то еще хотел сказать, да муж в дом вошел. Воевода ж поднялся, обнялся с ним, как с родным, да и рассказал, что его в наши Дубны привело.

А привел его наказ княжеский, в котором говорилось, что каждый, кому больше семнадцати лет и меньше четырех десятков, мужчина, должен прибыть под княжеские знамена, сроком на год. Связано то с тем, что опять извечные враги Алларии таххарийцы на границе оживились. Потому и усиливает князь Термар армию.

Лидко мой задумчиво макушку почесал, да сказал, что если воевода так желает, то он готов, хоть завтра в ряды алларийского войска вступить.

— Не завтра, конечно, — сказал Савхар, — неделя у тебя на сборы будет.

Я же о другом заговорила.