Тиара скифского царя

– Невероятно! – процедил он, когда Сергей закончил рассказ и вытер платком лицо. – Тебе известно, что стало с самолетом? Он потерпел крушение на трети пути. Похоже, авария настоящая. Обнаружены трупы французов и их охранника, но ни летчика, ни тиары спасатели не нашли. А чего же хочешь ты?

– Чтобы ты нашел этого Игоря Борисова, – процедил Парамонов, побагровев. – Видишь ли, он должен мне крупную сумму денег. Я уверен, что негодяй спасся и пытается скрыться, обманув всех. В противном случае он бы уже связался со мной.

– Догадываюсь, – хохотнул полковник. – Можем говорить откровенно, здесь нет прослушки. Он обещал тебе украсть тиару взамен на кругленькую сумму, я прав?

Парамонов отвел глаза:

– Допустим.

Дмитрий Борисович постучал ручкой по столу:

– Видишь ли, Сережа, эта история мне с самого начала показалась странной, и я даже имел долгий разговор с директором нашего музея Виктором Григорьевичем. Эти французы прибыли будто ниоткуда, нет, я не возражаю, из Франции, но они ездили по маленьким городишкам вроде нашего, минуя столицу. Это невероятно, согласись? Виктору Григорьевичу они показали какие-то документы, откровенно попахивающие липой, однако он убедил меня их принять, потому что музей сколько-то да заработает. Я думаю, это мошенники и все их сокровища – подделки. В пользу этой версии говорит и то, что самолет пропал, не долетел до Питера, а Париж молчит.

Огромные кулаки Сергея задрожали.

– Этого не может быть! – прошептал он. – Нет, только не это.

– Я предлагаю связаться с Интерполом, который, в свою очередь, созвонится с Лувром и все выяснит. – Дмитрий Борисович с жалостью посмотрел на кандидата в губернаторы, чувствуя его состояние.

Парамонов опустил голову.

– Звони, – обреченно проговорил он.

Через час мужчины знали, что дирекция Лувра понятия не имела ни о каких Жераре и Мортье, а тиара мирно покоилась в одном из залов величайшего музея мира.

– Все равно мне нужен этот прохвост, – упрямо твердил Сергей. – Я прошу тебя по возможности договориться с журналистами. Пусть негодяй, если он слушает новости, думает, что его тоже считают погибшим.

Полковник откинулся на спинку стула:

– Понимаю. Тогда он потеряет бдительность и раскроет свое местоположение.

– Разумеется, мы за ценой не постоим. – Из широкой лапы бывшего бандита в руку полковника перекочевал пухлый конверт. – Спасибо, рассчитываю на твою помощь.

– Тебе, наверное, нужен толковый человек, который отыщет Борисова? – поинтересовался Кретов. – У меня есть такой на примете. Сейчас в отпуске мой лучший оперативник. Скажу по секрету, он обожает работать и в отпуске, если ему хорошо заплатят.

– Отлично, – кивнул Парамонов и потер бычью шею. – Отправляй его ко мне, я дам необходимые инструкции.

Мужчины пожали друг другу руки, и кандидат в губернаторы покинул полицейский участок в полной уверенности, что его деньги вскоре будут возвращены. Конечно, хотелось бы получить тиару, но, раз такие обстоятельства, все к лучшему. Подделки ему не нужны, как не нужен черный пиар среди коллекционеров, пусть тоже черных.

Глава 39

Николаев, 1892 г.

На следующий день Павла Ивановича вызвали в участок, предъявили с десяток крестьян, высоких, чернявых и белобрысых, но среди них не было тех двоих – в этом он был уверен.

Окончательно раздавленный, не в силах попрощаться с Шепселем и передать Барбаре поклоны, он вернулся в Николаев, не подозревая, что Барбара-Шурочка, Сазан, Лейба и его друг Шепсель сначала сидели в лавке и делили деньги, которые им удалось заполучить у Рыльцева, а потом переместились в ближайший кабак.

Гойдманы ликовали: полиция накрыла несколько мастерских в Парутино по производству фальшивых монет, однако их контора осталась в целости и сохранности: в целях конспирации они перенесли ее в подвал лавки.

Братья были уверены, что где-где, а тут полиции не придет в голову делать обыск.

«Мы таки уже корпорация, – смеялся Шепсель. – Сазан штампует монеты, я рекомендую их покупателям, а Лева подставляет наших конкурентов. Так что дела идут прекрасно, вот что я имею вам сказать».