Тиара скифского царя

Чернецову удалось забыться тревожным, беспокойным сном всего лишь на полчаса, ровно в шесть он уже принимал душ и готовил чай к маленьким лимонным кексам – такой завтрак предоставляли всем постояльцам отеля.

Закончив с трапезой, Чернецов приложил ухо к стене и прислушался.

В соседнем номере заворочались, заскрипела кровать и явственно послышался женский голос:

– Ты хорошо провел вечер? Надеюсь, Мария вконец очаровала тебя.

Женскому голосу, чуть взволнованному, вторил мужской, раздраженный:

– Я хотел поговорить об этом вчера, но ты уже спала. Сядь и выслушай меня как можно спокойнее.

Снова скрип кровати.

– Я тебя слушаю.

– Лиза, – Игорь старался говорить как можно мягче, но у него это плохо получалось, – думаю, ты сама не раз обращалась к мысли, что когда-нибудь нам придется расстаться.

– И этот день наступил, – перебила его женщина. – Не правда ли?

– Да, – продолжал летчик. – Настало время каждому идти своей дорогой. Так будет лучше для всех. К тому же ты права. Я не должен успокаиваться на мысли, что меня никто не ищет. И в таком случае разделиться – для нас самый подходящий вариант.

Она усмехнулась, зло и горько:

– Для тебя, конечно, это самый подходящий вариант, потому что ты выудил у меня все деньги.

Летчик недовольно крякнул:

– Я взял то, что причитается мне. Согласись, несправедливо делить все поровну. Я придумал эту идею, и я ее осуществил. Ты просто сходила к Парамонову и договорилась о нашей встрече.

– И сколько ты готов заплатить мне за труд? – иронично спросила женщина.

– Тысяча долларов – это более чем достаточно, – твердо сказал Борисов. – За такие деньги тебе придется три месяца корячиться на работе. Ну, по рукам, как говорят мужчины?

Она вдруг расхохоталась, неожиданно для Чернецова.

– Тысяча с полумиллиона? Да ты рехнулся. Нет, дорогой, я хочу все деньги. Если ты помнишь, Сергей положил их на мою карту, потому что не доверял тебе – и совершенно справедливо.

Андрей кожей чувствовал, как прерывисто задышал Игорь от такой несправедливости.

– Я не ослышался? Ты хочешь все деньги? А за что, позволь спросить? За визит к Парамонову?

– Вот именно. – Голос женщины неожиданно «потускнел» и оборвался, и оперативник понял, что она сдерживается из последних сил, чтобы не зарыдать. – Все до цента. Правда, есть одно «но». Я согласна не отбирать у тебя монетку, если ты на мне женишься. Кстати, ты обещал, обещал, как я понимаю, чтобы заманить меня в свою аферу, а я, дура, любила тебя и была готова идти с тобой до конца. За это тоже полагается расплата.

Теперь расхохотался Борисов.

– Ты знаешь, где я провел вечер? – поинтересовался он с иронией, и Лиза тут же отозвалась:

– Для этого не нужно быть мудрецом. Ты провел его с Марией – с кем же еще? Не знаю, какой ты летчик, но обольщать женщин у тебя получается прекрасно. Впрочем, с этой богачкой стараться не пришлось – она на диво уродлива и, наверное, мечтает хотя бы о каком-нибудь муженьке. Возможно, она даже не подумает тебя проверить и не станет никого слушать, но если я приеду к ее отцу и расскажу ему, с кем связалась дочь, твое счастливое будущее рухнет в одну секунду.

– Ты не сделаешь этого, – прохрипел летчик, – ты просто этого не сделаешь.

– Почему же? – ехидно спросила женщина. – Еще как сделаю. В общем, так, дорогой. Либо ты возвращаешь мне деньги и женишься на мне, либо я сейчас позвоню Парамонову, а уж он доберется до тебя и до отца Марии. Не представляю, что Сергей решит сделать раньше, но для тебя все одинаково плохо, если ты не выполнишь мои требования.

Андрей услышал какой-то дробный стук и понял, что разгневанный Игорь стучит по стене, выражая свое раздражение.

– Окей, – вдруг произнес Борисов спокойным голосом. – Ты меня убедила. Я женюсь на тебе. Только позволь мне сейчас прогуляться по городу.

– Можешь идти, куда хочешь, – процедила Лиза. – Лучше всего тебе встретиться с богачкой и попрощаться навсегда. Мы уедем сегодня же. Я пока буду собирать вещи, так что постарайся не задерживаться.

Хлопнула дверь соседнего номера, и Андрей, не успев привести себя в порядок, ринулся за Борисовым, стараясь, чтобы летчик не заметил слежки.

Впрочем, Игорь был раздосадован и не смотрел по сторонам. Твердым шагом он направился к набережной.

Глава 47

Париж, 1895 г.

Франт Эрнст Шиманский, венский маклер, поставлявший иногда ценные экспонаты для Лувра и музеев Вены, предстал перед дирекцией Лувра, где его хорошо знали, как всегда, с неизменной улыбкой на лице и в костюме от лучшего венского портного.

Директор музея, полный представительный мужчина небольшого роста, с пронзительными голубыми глазами и бледным лицом, улыбнулся в ответ: