Тиара скифского царя

– Я имею вам сказать, – Гойдман отодвинул стакан с недопитым желтым чаем, – у меня тоже есть мысль, как шлифануть чьи-нибудь уши. Вам известно, сколько парутинских крестьян копается в земле, посягая на наше с вами недолговечное еврейское счастье. Угомоните мои таланты, но я знаю, как делать ажур.

– Шо ты имеешь нам сказать? – спросил Яков с интересом.

Семен тряхнул длинными патлами и навострил бледные уши.

– Продавать подделки с подлинниками – мысль более чем разумная, – серьезно начал Шепсель. – Но все же гораздо убедительнее, если черепки принесут крестьяне. У меня есть одна такая на примете. – Он вспомнил молодую крестьянку Анюту, жену буяна Сереги, с которым они нашли общий язык. За бутылку Серега был готов одолжить Гойдману свою жену на пару ночей. – Нужно только все хорошо продумать. Допустим, некая Анна из Парутина будет сидеть на скамейке за нашей лавкой, и, как только к нам войдут покупатели, она сразу шмыгнет следом и разложит свои находки. Согласитесь, гораздо убедительнее, если их будем предлагать не мы, а крестьяне, которые якобы собственноручно достали их из земли. К тому же Анна хороша собою, и покупатели будут в основном глазеть на нее, а не на ценности.

Нахумович с шумом втянул воздух и кивнул:

– Идея хорошая. Но если все-таки поймают?

Шепсель очаровательно улыбнулся:

– Оставьте головную боль своему другу Гойдману. А теперь, молодые люди, к делу. – Он отшвырнул в сторону чертеж с ангелом. – Ой, вей мир, уберите этого ангела, через него мне становится совсем плохо. Давайте подумаем, что и когда мы сможем выбросить на рынок.

Четыре головы склонились над столом Нахумовича, и новоявленные антиквары принялись рассуждать, какие вещи выпихнуть первыми и как скоро они это смогут сделать.

Когда подельники наконец остановились на обломке колонны и могильной плите, пользовавшимися большим спросом, Лейба дернул брата за рукав запыленной рубашки и прошептал:

– Пора пропустить по стаканчику. В горле пересохло. Айда в кабак.

– Подожди меня возле мастерской. – Шепсель махнул рукой. – Мне нужно переговорить с Яковом с глазу на глаз.

– С чего бы это? – Брат подозрительно нахмурился, но вдруг улыбнулся: – О, ты же у нас ценитель женской красоты. А что мы имеем? Мы имеем прекрасную племянницу Нахумовича. Я прав?

Младший Гойдман покраснел:

– Ну, допустим. Давай исчезни вместе с этим долговязым студентом.

Лейба, подмигнув Шепселю, взял Семена под руку, попрощался со скульптором, и они вышли в духоту июльского дня.