Тиара скифского царя

Очаковская ярмарка была похожа и не похожа на ярмарки, которые проводились по всей России. Крупные ярмарки продолжались долго: от двух недель и до полутора месяцев, и купить на них можно было что угодно. Здесь же работали балаганы, артисты развлекали публику песнями и кукольными представлениями, а стражи порядка наблюдали за всем, готовые пресечь любое нарушение.

Очаковская ярмарка не отличалась размахом и поэтому гудела всего неделю. Никаких балаганов и скоморохов здесь не было и в помине, зато, как скоморох, но с серьезным лицом, крутился красноносый урядник, и братья видели, как купцы совали ему в карман красные бумажки. Однако дармоглот свое дело тоже знал, и на очаковской ярмарке еще не было случаев воровства или хулиганства.

Как в других городах, это место играло важную информационную роль. Жители соседних деревень обменивались новостями, общались с торговцами из других городов, решившими привезти свои товары почему-то в этот забытый уголок.

Лейба, потянув воздух длинным носом, будто учуяв запах горилки, потащил брата на поиски деда Петра, и Шепсель не возражал, дал увлечь себя в веселый водоворот с шутками и песнями, но вдруг остановился как вкопанный.

У высокого рыжего парня, державшего короб с бусами, стояла Малка и выбирала товар. Парень, чмокая красными губами, расхваливал его, наклонившись к уху, шептал что-то красавице, и крупные завитки волос у виска трепетали от его дыхания.

Младший Гойдман сжал кулаки, ревность охватила его целиком, и если бы не Лейба, тоже увидевший эту картинку, он накинулся бы на рыжего торговца и извалял бы его в пыли.

– Тише, тише, брат, – прошелестел Лейба. – Он всего лишь хочет подороже продать товар. Он мало чем отличается от нас, разве продает товар помельче и подешевле. Пойдем купим горилку.

Шепсель выхватил свою руку из цепких мокрых ладоней Лейбы:

– Иди сам. Я подожду тебя здесь.

Старший Гойдман усмехнулся, показав желтые зубы, и растворился в толпе. Младший не отрывал глаз от красавицы. Рыжий прохвост таки всучил ей какое-то дешевое ожерелье, и Малка, украсив им свою нежную смуглую шею, пошла дальше по рядам, уже без интереса разглядывая товар.

Шепсель в три прыжка нагнал ее.

– Здравствуйте, – вежливо обратился он к ней, краснея (она всегда заставляла его смущаться). – Как поживаете? Увидев вас здесь, я не мог не подойти.

Красавица презрительно надула пухлые губки:

– И напрасно сделали. Шли бы своей дорогой.