Тиара скифского царя

И младший Гойдман решил больше не разговаривать со стариком. Он хотел подкараулить Малку где-нибудь подальше от дядиной мастерской, чтобы девушка выслушала его признания.

Да, именно признания. Младшему Гойдману не хотелось ходить вокруг да около, как когда-то говорил его отец: «Шоб да, так нет». Красавица должна знать, как он к ней относится и что готов для нее сделать.

А чтобы она не сомневалась в его словах, Шепсель купил у ювелира дорогое кольцо с бриллиантом и сережки. Не у каждой девушки в Очакове есть такие украшения. Он искренне надеялся, что растопит лед в сердце неприступной красавицы.

Только бы выдался удобный случай, только бы выдался, и уж он своего не упустит. Во всяком случае, постарается.

– О чем думаешь, брат? – Лейба, вернувшись из лавки, опустился возле него и коснулся рукой его пиджака. – А, знаю, о своей зазнобе. Крепко же она запала тебе в душу.

Шепсель хотел отшутиться, но промолчал.

– Я бы на твоем месте присмотрел кого другого, – дружески посоветовал Лейба. – Не отдаст ее тебе старый Яков, хоть и делает с нами щахер-махер. Кто мы в его глазах? Босяки одесские. А он скульптор, уважаемый человек. Принеси ему десять килограммов скифского золота – и то не увидишь Малку.

Шепсель грустно вздохнул:

– А другая мне не нужна, Лейба. Только ее и хочу, о ней дни и ночи думаю.

Брат поцокал языком.

– Знаю одно проверенное средство. Давай пойдем в кабак. Выпьем водки – и забудешь Малку хотя бы на время.

Шепсель махнул рукой, словно рубил воздух:

– А пошли.

Он отряхнул штаны, и братья зашагали к городу.

Когда закончилась вздыбленная раскопками земля, потянулись поля и огороды, на которых, как муравьи, копались жители города. Они неустанно сеяли, сажали и возделывали, а потом несли на рынок плоды своих трудов: огромные сахарные арбузы с желтыми и белыми боками, продолговатые дыни, сладкие как мед, желтую морковь, развесистую капусту, петрушку, лук, чеснок.

– Может, на ярмарку заглянем? – спросил Лейба, вытирая пот, градом катившийся с его загорелого лица. – Дед Петро горилку принесет. Ух и хороша у него горилка, враз тебе мозги прочистит.

Шепсель ничего не ответил, но покорно последовал за братом. Если бы они не знали, в каком месте обычно проводилась ярмарка, все равно отыскали бы ее по гулу. Она гудела, словно пчелиный улей, продавцы наперебой расхваливали товары, а придирчивые покупатели осматривали их и даже пробовали на зуб.