«Тяжёлая» вода

– Вас, Феликс Ильясович, прошу садиться по правую руку. А вы, Геннадий Алексеевич, соответственно, напротив командира дивизии, по левую руку. Товарищи офицеры, прошу садиться на свободные места. И приятного вам аппетита!

– Приятного аппетита! – дружно отвечали все присутствующие флагманские «дивизионные» специалисты и командиры БЧ и начальники служб «К-921», ибо остальным офицерам лодки мест уже в «первую» смену отобедать не хватило из-за многочисленных «провожающих», быстро усаживаясь (даже быстрее, чем начальство) за праздничный стол. Обед прошел в «торжественной и дружественной обстановке», нач. ПО пытался быть «тамадой и душой кампании», чтобы как-то сгладить «неловкость с ветераном Фадеевым»: звучали тосты, предоставлялись «слово»… Много ели и много пили. Казалось бы, рядовое событие как корабельный обед («прием пищи») мог затянуться и «плавно перетечь в ужин», но командир – он и в Африке командир. Тем более, такой как Французов, который прекрасно понимал (в отличие от многих присутствующих), как «стратег» выходит в море (время выхода строго ограничено по соображением скрытности и безопасности, осуществляется сопровождение кораблей прикрытия (охраны водного района), работает локация, гидроакустические службы, метеорологические и прочие). И как многим из обедающих не хотелось бы «продолжения банкета», но командир корабля, несмотря на все свое «хлебосольство и гостеприимство», был категоричен – посмотрев на часы, капитан первого ранга Французов сообщил всем присутствующим, что «обед окончен», корабль должен ровно в «тринадцать ноль – ноль» «выйти в море»?! Несмотря на злобные взгляды из-под лобья Сердюка и неторопливый подъем из-за стола отдельных «господ офицеров», командира «Златоуста» поддержал комдив, чем прекратил любые «недовольства» и «несогласия» – ПОРА В МОРЯ! Долг и Родина зовут на подвиг!

Уже на пирсе, когда по давней флотской традиции, «отдавали швартовые «концы»» и убирали корабельный трап, «провожающие» откозыряли и махали руками, оркестр играл «Прощание Славянки» и «Амурские волны» – провожали атомоход в дальний поход. Французов уже успел надеть теплый (верблюжьей шерсти) водолазный свитер, тяжелый кожаный реглан – «канадку», шапку – ушанку и унты. Благо, что снизу (с пирса) видна только голова командира, стоящего в ходовой рубки. Да и то плохо – козырек мешает разглядеть даже лицо – слишком высоко рубка… Французов, несмотря на «обильное возлияние», отдавал команды боцманам и на ЦКП четко и точно, будто и не пил вина. Ровно в час дня по местному времени огромная «рыбина» вздрогнула от толчка – тяги маленьким рейдовым буксирчиком под управлением ветерана – подводника Фадеева, рявкнул своим совиным криком «ревун», и «стратег» медленно отвалил от причала (земли) и поплыл – «пошел» в море, «в дальнее плаванье»… В свое последнее плаванье?!

Французов стоял «на ходовом» и смотрел в морскую даль, на проплывающие мимо прибрежные скалы Заполярья, свинцовое небо Севера и молчал – думал… Вспоминал жену Ирину, сына Сергея, их последнюю («крайнюю», как говорят суеверные подводники) встречу в Ленинграде весной, когда он получил назначение на ПРКСН «Златоуст», и они с Ириной проездом были все вместе целых три счастливых дня в их любимом «Питере». «Как они там, мои родные Иринка и Серега? Все ли у них нормально? Как там живет – дышит мой любимый город – герой Ленинград? Миллионы людей каждый день едут в метро, гуляют по Невскому, сидят в ресторанах, ходят в театры, не понимая своего счастья – просто жить и любить каждый день, каждый час, каждую секунду своей простой и обычной жизни: какое это счастье – просто жить и любить своих родных и близких, быть с ними рядом, оберегать и заботиться о них! Простое человеческое и житейское Счастье – просто жить и любить!».

* * *

– Дежурный по факультету капитан третьего ранга Бурлак слушает!

– Александр Сергеевич! Вызовите ко мне курсанта Французова с 4 курса! – начальник 2 (ракетного) факультета Ленинградского ВВМУПП им. Ленинского комсомола капитан 1 ранга Анатолий Николаевич Смирнов, принимая у себя в кабинете своего бывшего ученика и выпускника Александра Андреевича Французова, был «сама любезность». Этакий добрый дядюшка, снисходительно и вальяжно общающийся со своим бедным родственником. Однако, новые погоны капитана 1 ранга и командирская «лодочка» все же были весомыми аргументами, «чтобы сменить гнев на милость». Точнее, изменить снисходительный тон на более уважительный, несмотря на большую разность (на целое поколение) в возрасте.

– Ну как, Саша, служба идет? – все же Смирнов никак не мог понять, как так быстро и стремительно его ученик успел сделать карьеру. «Уже капитан первого ранга? А ему ведь нет еще и сорока? Надо же, кто бы мог подумать, что из этого «гадкого утенка вырастит белый лебедь?! Даже не лебедь, а орел!» – глядя на Французова, улыбаясь, но все же довольно серьезно думал его бывший преподаватель и наставник, а ныне нач. фак ведущего профильного факультета «главной альма-матер командиров – подводников советского Военно – Морского Флота».