«Тяжёлая» вода

И они дружно отправились в центр города, на Невский проспект… Ирина была счастлива, «на седьмом небе от счастья» – ее мужчины были здесь, рядом с ней. Она шла «под руку» с мужем, а сын, ее «любимый мальчик» шел рядом. Наконец-то, хоть ненадолго, хоть чуть – чуть побыть вместе, все вместе… Всего лишь несколько дней, несколько тысяч мгновений – секунд… Из которых складывается такая длинная, но такая короткая Жизнь…

Маленькая жизнь в вечернем ресторане постепенно оживлялась, наполняясь новыми звуками, запахами, шумом разговоров и веселья посетителей, музыкой – ресторанной музыкой особого репертуара? Этакий ресторанный шансон или микст (смесь) популярных шлягеров как советской, так и иностранной эстрады, «блатняк» и «этноэкзотика», вроде «Ах, Одесса – жемчужина у моря», «Семь – Сорок» или уж совсем экзотические «Сулико» или «Расцветай под солнцем, Грузия моя»! Одним словом, точнее одной фразой можно сказать, «что вечер начал становиться томным»… Особенно, когда в разгар «праздника души» на небольшую сцену, где играл ВИА, вышла миниатюрная и симпатичная певица, небольшого роста блондинка с изящными формами женских прелестей и запела приятным и мелодичным «грудным» голосом популярнейшие шлягеры того периода – «Лаванда», «Айсберг», «Светка Соколова»… Какие – то кавказцы, шумно и бурно гулявшие практически посередине зала, вначале очень эмоционально («горячие грузинские парни») приветствовали каждую новую песню и восклицали вроде: «Вах, какая женщина!». Потом один из них встал из-за стола и отправился к сцене, всем своим видом и прежде всего своим «кунакам – джигитам» показать, что он собирается «заказать» песню «на бис». Однако, подойдя к певице и увидев, какая – она красавица, да еще и отказывает «такому уважаемому человеку» в его «просьбе исполнить его любимую песню «Тбилиссо», «джигит» поменял свои первоначальные «планы» и попытался схватить за руку «гордую и непокорную» красавицу, чтобы силой усадить ее за свой столик и тем самым показать свою «крутизну» и свой «авторитет» в глазах своих собутыльников?!

Отец сидел «спиной» к сцене и весело о чем – то рассказывал матери, а Сергею «все» было видно практически «как на ладони»: и сцена с вокально-инструментальным ансамблем, и симпатичная и мелодичная певица, и наглые кавказцы, чувствующие себя везде и всегда как у себя дома… Не успел наглец ухватить молодую женщину за запястья, как практически мгновенно сидевшие за столиком у сцены два молодых парня с короткими стрижеными затылками подскочили к «джигиту», мгновенно закрутили ему руки за спину, вывели из зала и вернулись и снова уселись за свой столик, как будто ничего и не было… Это произошло так быстро и так стремительно четко, что даже «кунаки» – сотрапезники незадачливого хулигана не сразу сообразили, что, собственно говоря, произошло и куда делся их товарищ «по торжеству Жизни на празднике Наглости»?

– Э, мы не поняли, а где Давид, а? – кавказцы попытались подняться из-за стола, «выяснить отношения» или «эй, Вася, пойдем – выйдем» и «поговорим по – мужски». Однако, коротко стриженные спортивного вида парни оказались «не робкого десятка» и согласились «продолжить беседу на улице». К явному разочарованию «джигитов», которые такого решительного отпора никак не ожидали и явно растерялись – фактически, испугавшись, что им сейчас «наваляют по полной», грузины безропотно покинули ресторан и лишь, оказавшись уже на улице и «воссоединившись» со своим ранее «удаленным» товарищем принялись шумно возмущаться. Однако угроза вызова наряда милиции их быстро успокоила: «пойдем в другой кабак, где нас уважают». Впрочем, выскочивший им вслед официант успел «получить» с них помимо оплаты за ужин щедрые «чаевые» – «сдачи не надо»!? Сам официант, долговязый и лысеющий мужик лет сорока, просто сиял от удовольствия – видать «навар» оказался слишком щедрым. К чести ему, нужно отметить, что официант оказался отнюдь не жлобом и «поделился с парнями, принеся бутылку вина, два салата, минералку и мороженное: «Это вам, ребятки, «мерси» от меня и нашего заведения»!

Сергею парни вдруг показались очень знакомыми, «где – то уже я их встречал?». Присмотрелся: «Ну, точно, это же «дзержинцы», гребцы? Мы же с ними прошлым летом соревновались на Неве! Вон тот, маленький, был рулевой. А верзила, «качок» – загребной! Мы еще этого малого хотели избить, за то, что он свой ял по нашим веслам направил и одно сломал?! Мы тогда еще вторыми стали, а «фрунзачи» стали третьими – он им два весла сломал! Ну, точно, это они!». Сергей встал из-за стола и подошел к столику, где «охранники певицы» «вкушали угощения», принесенные благодарным официантом.

– Добрый вечер! – поздоровался младший Французов.

– Добрый! – парни перестали есть и уставились на незнакомца, пытаясь понять, что ему от них нужно.

– Сергей! – представился подошедший. – Можно присесть?

– Присаживайся, ибо, как говорит моя мама: «В ногах правды нет!», – хихикнул коротышка, а здоровяк протянул Французову – младшему руку и представился:

– Юрий!