«Тяжёлая» вода

А потом были два счастливых дня и две ночи в гостинице «Интуриста» – «Европейская», что на площади Искусств, Эрмитаж, Петропавловка и Ленинград, Ленинград, Ленинград… «Господи, как быстро пролетело время?!» – слова мамы и расставание на Московском вокзале. Скорый поезд «Северная Пальмира» сообщением «Ленинград – Мурманск» отправился «точно по Расписанию» ровно в 22.55 по московскому (ленинградскому) времени, унося папу и маму с двумя тортами «Север» в светлую даль Заполярья… Туда, на этот самый Север или «севера» (как говорят моряки), на край Земли или за край…

* * *

«В далеком тумане растаял Рыбачий – родимая наша земля!» – вдруг вспомнилась флотская песня, и сразу защемило в груди. Как будто и это серо – свинцовое море, и эти черные камни – скалы, и это будто «перевернутое с ног на голову море» – небо – все это видится как в последний раз… «В крайний, моряки говорят «в крайний раз»?» – пытался себя успокоить командир «Златоуста» капитан первого ранга Александр Андреевич Французов и не мог. Какая – то щемящая сердце и скребущая по душе тоска терзала – мучила командира, не давала того душевного покоя и тепла – равновесия: на одной чаши весов была служба и долг перед Родиной, на другой семья и долг перед женой и сыном. И как Французов – старший не старался отвлечься от мыслей о семье и сосредоточиться на службе, он снова и снова возвращался к воспоминаниям о доме, об Ирине и Сергее? «Боевая служба пойдет – пролетит быстро, и мы снова будем вместе – поедим в Ленинград к Сергею. Будем снова гулять по самому прекрасному городу на свете, по любимому Ленинграду, по их «Питеру»! Снова вместе, всей своей дружной семьей!»…

– Товарищ командир, пора! – это вахтенный офицер капитан-лейтенант Беляев, «повторно» заступив на вахту, теперь «рулил» кораблем «на ходу», напомнил Французову, что пора «погружаться». Давно уже «отвалил» Фадеев на своем «работяге» – буксире, пожелав «счастливого плаванья и успешного возвращения в родную гавань» и дав прощальный гудок – ревун, по звуку напоминающий то ли крик совы, то ли рык рыси в ночи. Только два маленьких «эскээрчика» 1124 проекта ОВР (охраны водного района) Кольской флотилии «рысью» бежали по бортам гигантского подводного ракетоносца, точно легавые на охоте возле всадника – охотника.

– Да – да, вы правы, Андрей Леонидович, «пора»! «Все вниз, к погружению!», – сколько раз командиры подводных лодок отдавали этот корабельный уставной приказ – каждый раз он звучит почему-то неожиданно, словно одиночный выстрел – громко и резко. Заставляя вздрагивать каждый раз и сжиматься от холода в груди – «дай бог, это погружение будет не последним». Ибо математика проста – число погружений должно быть равно числу всплытий! И не как иначе?

– По местам стоять, к погружению! – продублировал команду командира вахтенный офицер. Чуть выждав и дав возможность экипажу провести предварительные действия по приготовлению лодки к погружению (вентиляция замкнутого цикла, прием воды в балластную систему, и т. д.), Беляев продолжил отдавать команды, четко руководствуясь положениями и правилами корабельного устава. – Перевести управление кораблем с ходовой рубки на ЦКП (центральный командный пост, расположенный сразу под ходовой рубкой в третьем (жилом) отсеке.)!

Французов в последний раз вздохнул свежий морской воздух полной грудью и закрыл за собой рубочный люк. Затем, вслед за Беляевым спустился на ЦКП, снял верхнюю одежду и стал скорее наблюдать за правильностью или последовательностью «технологии» обычного погружения, внимательно оценивая слаженность действий своих подчиненных, изредка отдавая нужные команды и указания:

– Скорость хода – 7 узлов!

– Есть скорость хода – семь узлов!

– Вахтенному офицеру! Принять доклады командиров отсеков о готовности к погружению!

– Командирам отсеков – доложить о готовности к погружению!

– «В первом отсеке стоят к погружению! Присутствуют все! Командир 1 отсека капитан третьего ранга …»

– «Во втором отсеке …, в третьем …, в пятом, в девятом …!» – командиры всех девяти отсеков доложили о готовности к погружению.

– На «рулях»!?

– «Есть на рулях»! – главный боцман старший мичман Сафронов, он отвечает за «глубину», управляя горизонтальными рулями лодки.

– Выдвинуть горизонтальные рули! – командует вахтенный офицер, ибо при движении лодки в надводном положении и дабы не повредить рули глубины, их задвигают в специальные полости – пазы.

– Горизонтальные рули «вышли»! – доложил Сафронов.

– Принять главный балласт, кроме средней (средняя группа цистерн главного балласта (ЦГБ))! Глубина погружения – семь метров! Поднять перископ! Доложить надводную и воздушную обстановку!

Крайнов поднял перископ и осмотрел круговым сектором надводную обстановку, доложил:

– Товарищ командир! Горизонт чист! Сзади по бортам примерно в 60 кабельтов два сторожевых корабля сопровождения!

– Убрать перископ! Под килем?

– 240 метров под килем!

– Добро!.. На рулях!?

– Есть, на рулях!

– Дифферент – 5 градусов, скорость – 12 узлов, глубина погружения – 40 метров!