Тяжелая жизнь парня в теле девушки (СИ)

— Мне ли не знать об этом? — усмехнулся Константин Семенович. — Но что-то мне подсказывает, что это не их рук дело. Дети действуют более прямолинейно, а действия этих людей отдают какой-то маниакальностью. Ань, — мужчина перевел взгляд на девушку и успокаивающим тоном продолжил, — ты уверена, что за тобой следили и охотились сразу несколько человек? Может быть, это был просто наркоман, у которого случился приход, а остальное тебе просто показалось? Это вполне могло случиться из-за нервов, например, или из-за каких-то ярких и неприятных событий.

— У-уверена.

— Хм…

Уже к часу ночи Аню отправили спать. Хоть время и было позднее, мужчина не спешил покидать квартиру, ведя тихий разговор с мамой Ани. Почему-то я думал лишь о том, что только сейчас узнал, как зовут женщину. Спросив у девушки, я выяснил, что ее маму зовут Вера Николаевна. Стыдно признать, но я не особо интересовался многими вещами, хоть и пытался соответствовать девушке. Хотя, скорее подражать. Порасспрашивать Аню о ее жизни решил позже, ощущая ее физическую и эмоциональную усталость.

— Это так странно, — вдруг произнесла она, накрывшись одеялом. — Всю жизнь живешь, не задумываясь — каково это, иметь возможность управлять своими действиями. Делать то, что уже привычно. Говорить то, что хочется.

*И совершенно не знать, как и чем живут другие, совершенно незнакомые тебе люди*, — поддержал я. — *Раньше я и не задумывался о других, о том, что у них своя, не менее сложная, но интересная жизнь*, — перед глазами забегали эпизоды из жизни в образе Ани, воспоминания о Коле и его компании, о Саше и ее демонах, о Насте с ее тяжелым детством, о Вике, чьи родители возлагали на нее большие надежды, давя этими ожиданиями.

— Да уж, моя жизнь в один момент тоже стала «сложной и интересной», — устало, с сарказмом в голосе, выдохнула подруга. — Знаешь, есть и позитивные моменты.

*Например?*

Девушка перевернулась на бок и я увидел свет, бьющий из-под двери. За ней доносились едва слышимые, неразборчивые голоса взрослых.

— Раньше мир казался мне монохромным. Однообразным. События повторялись из раза в раз и казались мне бессмысленными… Люди виделись мне пустыми оболочками, которые следовали какому-то сценарию. Мне было страшно, ведь я не знала, что у них на уме, и что будет, если их разозлить. Почему-то многие из них были жестокие, и мне казалось, что их отношение ко мне такое из-за того, что я не знала, как вести себя с ними, или делала что-то не так.

Аня помолчала какое-то время и продолжила:

— Теперь я стала понимать чуточку больше. У каждого человека своя история, свое «хорошо» и «плохо». С каждым происходило что-то, о чем он не захочет рассказывать.

*Хм, а ведь я тоже об этом не задумывался. Даже видя тебя на том переходе каждый день, встречаясь с тобой взглядом, я и не задумывался, кто ты*.

— Может… может, и у скитальцев есть причина, по которой они хотят поймать нас? Может, они не собираются делать ничего плохого?

*Я так не думаю*, — скептично хмыкнул я, вспоминая слова Марси и того бледного парня в балахоне. — *Пока не стоит им попадаться, я так думаю*.

Утро следующего дня началось с привычного будильника и непривычного осознания того, что в школу мне идти не надо. Контроль над телом снова перешел в мои руки, но особой радости я от этого не испытал. Вера Николаевна взяла выходной, что для ее должности было весьма сложно, но руководство больницы пошло навстречу, узнав про ее проблему, так что день у нее был в запасе.

С кухни доносились аппетитные запахи завтрака, но меня уже таким было не обмануть. Я прекрасно осознавал, что из всех вкусностей, мне придется съесть лишь небольшую часть.

«Может, тебя и хотят убить, но это не значит, что за фигурой можно не следить», — уныло подумал я.

Обстановка за завтраком царила слегка нервозная, но было заметно, что женщине удалось немного успокоиться. Как оказалось — Константин Семенович согласился помочь и даже выделить двух своих людей. Сам он был отставным подполковником полиции, и сейчас открыл свое дело, создав что-то вроде ЧОПа, куда набирал бывших полицейских, попавших под сокращение, либо ушедших по собственной воле. Так или иначе, люди было с опытом работы и знанием дела, волноваться было не о чем, да и брат написал, что поможет чем сможет. Оставалось только понять, что делать дальше.

— С понедельника ты снова будешь ходить в школу, — Вера Николаевна отложила столовые приборы, устало посмотрев на меня. Складывалось ощущение, что ночью она вовсе не спала. — Костя… Константин Семенович заверил меня, что тебе ничего не будет угрожать, однако это необходимо, чтобы вычислить тех, кто за тобой следит. Иначе никак, — с горечью выдохнула она. Ей и самой не нравилось это решение.