Тяжело больная книга

Надя Берка Тяжело больная книга

Здание это трудно было найти в зарослях огромных ив, окружающих клинику по всему периметру. К главным воротам вела неприметная дорожка, выложенная старым булыжником, в местах уже разрушенным до основания.

Свет неяркого вечернего солнца проникал сквозь шторы в комнату, оставляя на предметах оранжевый цвет.

Адриан открыл глаза.

– Что вы чувствуете?

– Не знаю. Какое-то странное ощущение, будто меня вывернули наизнанку.

Мистер Хелоуин откинулся на спинку кресла.

– Ничего страшного не произошло. Наконец мне стали понятны причины ваших страхов. А зная причину, легче…

– А зная причину, легче лечить последствия,– вы это уже говорили, мистер Хелоуин.

– Вы очень внимательны, Адриан. Итак, вернёмся к нашей истории.

Мистер Хелоуин поправил сползшие на нос очки.

– Филемафобия могла появиться у вас лишь по одной причине.

– Какой же? Да не томите меня, мне же нужно как-то объяснить своё поведение девушке. Бедняжка, она слишком долго терпела. А это может выдержать не каждая женщина!

– Я вас прекрасно понимаю, и ваша девушка – поистине чуткий человек. Не каждая поймёт такое отклонение в поведении любимого мужчины.

– Так что же со мной?

– Причиной вашей фобии мог послужить случай, произошедший с вами в юном возрасте. Вы были совсем ребёнок и сразу такое… – он не договорил, от чего Адриан в волнении привстал с кушетки.

– Какое такое?

– Не волнуйтесь.

Доктор встал с места и уложил Адриана обратно.

– Вам было пять лет. В то лето вы гостили у своей тётки в летнем домике у моря.

– Да, всё это вам рассказывал я сам во время наших разговоров о моём детстве.

– Но в процессе работы мне удалось узнать подробности одного дня, который уже стёрся из вашей памяти.

– Вот как?

– В тот день в гости к вашей родственнице приехала её близкая подруга. Вы это помните?

– Смутно. Кажется, ей было уже под шестьдесят.

– Не столь важно, как она выглядела, и сколько ей было лет, важно её поведение.

– О, Господи. Что она со мной сделала? – волновался Адриан.

Он снова вскочил с кушетки и уставился на доктора.

– О нет, вы не правильно поняли меня. Простите, это моя вина. Ничего страшного не произошло.

– Тогда что? Давайте закончим с этим поскорее.

– Да, ещё раз прошу прощения. Итак, в тот день подруга вашей тётки, увидев вас – маленького хорошенького мальчика, не смогла удержаться от нахлынувшей на неё сентиментальности. Она подхватила вас и, прижав к себе, стала осыпать ваше лицо поцелуями.

– О, нет.

– Да. Вы не могли высвободиться из её объятий, и у вас развился страх, с которым мы теперь вынуждены бороться. Именно это мне и удалось узнать из сегодняшнего сеанса.

– Я это сам рассказал?

– Да. Возможно, в этом происшествии и кроется причина вашей фобии. Ваше подсознание вызывает события того дня и, следовательно, появляются все те неприятные ощущения, которые вы испытали в тот день.

– Именно поэтому меня начинает трясти, когда возникает ситуация, в которой неизбежен поцелуй.

– Вы неосознанно начинаете подготовку к защите от неизбежной паники. Вы чувствуете онемение и как следствие – отталкиваете партнёршу. Травмы и переживания, пережитые в детстве, не редко становятся причиной проблем во взрослой жизни. Ваш организм, предчувствуя панику, включает режим самообороны. Ваше сердцебиение усиливается, вы на время утрачиваете остроту слуха и испытываете затруднение дыхания. Я рад, что мы выяснили вашу проблему и разобрались в ситуации. Думаю, на сегодня достаточно, вы можете возвращаться в свою палату. Вы останетесь сегодня на ночь?

– Да, пожалуй. Меня страшно клонит в сон.

– Что же, я предупрежу сестру, отдыхайте.

Адриан поблагодарил доктора и отправился к себе в палату. Он прилёг на свою кровать, но никак не мог отвлечься от многочисленных мыслей. Он закрыл глаза, но в тот же момент в палату вошёл Дольф.

– Привет, старик. Ты сегодня остаешься?

– Да. Решил ночевать здесь. У меня сегодня праздник. Доктор Хелоуин разобрался в причине моей фобии.

– Вот как? И что же с тобой приключилось?

– Старая подруга моей тётки. Она зацеловала меня до полусмерти, когда мне было совсем немного лет.

– О, твоя травма страшнее, чем моя. Но теперь всё будет хорошо. Здесь каждый резко идёт на поправку после установления причины страха. Несколько дней в кабинете у миссис Трюпс и ты осчастливишь свою девушку. Она звонила тебе?

– Нет. Мне кажется, я её теряю. Телефоны Глории не отвечают, она избегает меня.

– Не отчаивайся, старик, всё наладится.

В этот момент они услышали странные звуки, доносившиеся из внутреннего дворика клиники. Адриан и Дольф выглянули в окно.

На скамейке сидел молодой человек и во всё горло выкрикивал ругательства.

– Новенький?

– Вчера привезли. У него трудный случай, – Дольф закурил.

– Что с ним?

– У него нозоку…Нет. Нозоке…Нозокомефобия, кажется, это называется именно так. Он боится больниц. И, как назло, у него обнаружили опухоль. Если в ближайшее время не проведут операцию, то парню конец.

– Но если он боится больниц, то как же его обследовали?

– Страх у него появился после обследования. Теперь он и на метр не подпускает к себе врачей.

– Что он делает?