Тяжело в учении

— Угу, и кто-нибудь, к примеру, мастер Малик, через эти косточки и навернется, — тоскливо протянула я, подавая трясущейся Шел стакан воды.

— Не впервой, — злорадно ухмыльнулся Рэм. — По остаточным следам волшбы авторство определить не удастся, а так — если кто-то видел, что к вам скелет ломился, хоть слухов не будет. Зашел, вышел, пошел дальше — значит, и направленности поднявшее его заклинание не имело. Ясно излагаю?

А это уже мне. Наверное, как особо одаренной.

— Как особо недоверчивой, — щелкнул меня по носу догадавшийся о моих думах Рэмион. — Кстати, Вики, потрясающая пижама — эти розовые дракончики просто фееричны!

Я вспыхнула, запоздало завернулась в халат и далеким от дружелюбного тоном предложила парням выметаться отсюда, пока оставшийся без присмотра Лион не проснулся и не решил лично забраться в окно к собственной студентке. Содрогнувшись, ребята быстренько попрощались, не без доли издевки пожелав доброй ночи, и оставили нас с Ланкой успокаивать Шел, у которой начиналась запоздалая, но оттого не менее впечатляющая истерика.

— Зря ты от лопаты тогда отказалась, — потерев красные от недосыпа глаза, сказала Ланка. — Было бы хоть чем дверь подпереть, чтобы кто ни попадя по ночам не шлялся…

— Не помогло бы, — подавив зевок, помотала головой я. — Любовь не знает препятствий, что ей какая-то лопата?..

Наконец-то успокоившаяся Шейли согласно засопела — наверное, ей снился хороший, без намека на какую-либо романтику, сон. Ланка с тяжелым вздохом повалилась на мою кровать, половину которой я благородно ей уступила.

Погасив светильники, я подумала, что не отказалась бы от граблей. Остановить любовь они, конечно, тоже не смогут, а вот поставить ей под глазом роскошный синяк — вполне в силах!

Луна сияла с прояснившегося ближе к полуночи неба, щедро освещая крупные бутоны поздних осенних цветов в безыскусной стеклянной вазе на подоконнике, осиротевшую клумбу возле учебного корпуса, безмятежную сонную улыбку опоенного некроманта, нелепо привалившийся к первой попавшейся двери скелет в щеголеватой одежде… И кто же виноват в том, что именно за этой дверью смотрел уже десятый сон старший наставник учеников-некромантов, почтенный мастер Малик? Иногда судьба любит пошутить, и ей не важно, имеется ли чувство юмора у намеченной жертвы или нет…

Глава 16 ФИНАНСОВЫЙ ВОПРОС

В кулачке зажато крепко
То, на чем стоит наш мир, —
Ярко-желтая монетка,
Хватит аж на целый пир!
И счастливая студентка
На обед идет в трактир…

Из студенческого фольклора

Стояли ясные, теплые дни, и соскучившиеся по свободе и солнышку студенты, презрев преграды в виде домашних заданий и прочих глупостей, часто сбегали в город — погулять по усыпанным разноцветными листьями улочкам, посидеть в уютных тавернах и конечно же заглянуть на большую шумную ярмарку, разгоняющую осеннюю хандру.

Я же предпочитала оставаться в Школе, обложившись книгами и конспектами. Причина была до ужаса банальной и низменной — в кармане остались жалкие крохи стипендии, на которые предстояло прожить еще целых две седмицы. Рисковать здоровьем, питаясь в столовой, расхотелось довольно-таки быстро, а ужин даже в самой дешевой корчме раз за разом опустошал и без того скудные финансовые резервы. Об обновлении гардероба к предстоящим холодам я и вовсе молчу. Как ни прискорбно, но батюшка не счел нужным обеспокоиться по этому поводу, и приходилось полагаться лишь на стипендию и невеликий запас денег, прихваченных из дома. Конечно, можно и просто погулять, потолкаться в торговых рядах, проникнуться праздничным духом, но я не была уверена в силе своей воли и не хотела подвергнуться искушению, против которого вряд ли смогла бы устоять.

И все бы ничего, если бы одним прекрасным утром Ланке не пришла в голову светлая мысль о совместной прогулке на ярмарку. Уговаривать подруга умела, и вскоре я сдалась, решив, что за пару седмиц на школьных харчах еще никто не умер. Вроде бы.

От сомнений в правильности принятого решения и угрызений совести меня избавило занятие по некромантии, весьма необычное и непривычное, потому как на нем была светлая аудитория, кипа книг на партах — и не было Лиона Ривенса. Вместо него за столом сидел крепко сбитый преподаватель, и от взгляда его черных глаз хотелось провалиться сквозь пол, фундамент Школы и землю — не важно куда, хоть в саму Бездну, лишь бы подальше от него.