Тяжело в учении, легко в бою (СИ)

Второй разговор с Рокоссовским оказался более продуктивным, хотя решения по соединению так и не было принято. Константин Константинович в этот раз никуда не спешил и подробно расспросил о боевых возможностях вертолетов и их применении в предстоящем наступлении, как это видит Сашка. Хорошо, что такие вещи Стаин обсуждал с Коротковым, да и с Евдокией удалось вечером после полетов кое-что обсудить. А иначе совсем бледно выглядел бы парень перед прославленным полководцем. Генерал-лейтенант, задумчиво постукивая карандашом по столу, на котором была расстелена карта, многозначительно глянул на своего начштаба, присутствующего при разговоре и повторил примерно то же, что за день до этого Стаину и Бершанской сказал Журавлев:

— Увижу, что вы из себя представляете, там поговорим. А пока, сами понимаете. Ставить под угрозу реализацию планов командования, используя неизвестное мне вооружение и необстрелянные части на самом острие наступления армии, я не собираюсь. Заметив промелькнувшую в глазах Сашки обиду, Константин Константинович, слегка улыбнувшись, добавил: — Но и отказываться от целого, пусть и довольно странного авиакорпуса я не собираюсь. Значит базироваться будете в Тобино?

— Да, товарищ генерал-лейтенант, — голос Сашки был сух и деловит, — тройка штурмовых вертолетов и 588-ой ночной легкобомбардировочный авиаполк будут находиться в Тобино. Там будет основной аэродром. Железная дорога рядом, легко можно обеспечить снабжение и большей авиагруппы и в то же время место довольно укромное, лишних глаз не будет. Запасной аэродром будем оборудовать в районе населенного пункта Кайчала. Передовые пункты будем искать и оборудовать когда получим конкретные задачи. 154-ый истребительный останется на прежнем месте в Плеханово.

— Что за передовые пункты?

— Пункты пополнения боеприпасов и топлива, в ближайшем тылу поддерживаемой наступающей части, на расстоянии 20–25 километров от передовой. Чтобы минимизировать время, когда наступающая часть останется без огневой поддержки.

Брови Рокоссовского удивленно вскинулись:

— Вы собираетесь вести постоянную поддержку?

Сашка пожал плечами:

— Если боеприпасов и топлива хватит. Работать будем точечно, по очагам сопротивления.

Генерал-лейтенант грустно усмехнулся:

— Эк, у тебя все красиво выходит. Только не бывает так на войне. Да и как ты связь обеспечишь с передовыми частями? Связь наша беда, — Константин Константинович в сердцах стукнул кулаком по ладони, — и если в обороне еще куда ни шло, можно работать, то в наступлении такой кавардак… Скулы у командарма заходили желваками, видимо вспомнил что-то не очень приятное, связанное со связью, из своего боевого опыта.

— Связь будет, товарищ командующий армией. От нашего Наркомата обещали прислать специально подготовленных людей со средствами связи, которые будут работать непосредственно на передовой.

— Хорошо если так, — Рокоссовский покачал головой, видимо не совсем веря в бесперебойную связь с наступающими частями. — Ладно. Давайте, разворачивайтесь, проводите боевую подготовку. Как будете готовы, приеду к вам, посмотрю. От меня что-нибудь требуется?

— Нет, товарищ генерал-лейтенант. Все обеспечение будет идти по линии НКВД. Оборудованием аэродромов уже занимаются. Товарищ генерал-майор Журавлев прислал саперов с техникой, завтра уже будем готовы принять самолеты.

— Хорошо. Значит, не буду вас больше задерживать. Свободны, — и Рокоссовский уткнулся в карту, забот у командарма помимо непонятных летчиков полно.

Бывает, что наваливается на тебя аврал и крутишься ты, как белка в колесе, ничего не успевая, тратя нервы и силы. А потом вдруг раз, и затишье! Не потому что все сделано, а просто закончился один какой-то этап, и надо ждать, когда другие участники процесса сделают свою часть работы. И бродишь ты неприкаянный, вроде при деле и в то же время лишний в отлаженном производственном механизме.

Такое затишье настигло и Евдокию с Сашкой по возвращению из штаба армии. Первые вагоны с хозяйством 588-го полка должны были прибыть только на следующий день. Летчицы с самолетами ждали, когда для них будет готов аэродром в Ярославле. В Тобино работала инженерно-саперная рота. Ставились бараки, для личного состава, рылись щели, оборудовались позиции для средств ПВО и замаскированные стоянки для самолетов и вертолетов. И все это с соблюдением строжайших мер секретности, за соблюдением который следил нервный младший лейтенант государственной безопасности с взводом бойцов НКВД. Что в свою очередь нервировало и раздражало саперов. Стаин с Бершанской сунулись было в эту суету, но были тактично посланы заниматься своими делами, сначала саперным лейтехой, а затем и госбезопасником. И все в рамках субординации. Пришлось возвращаться в Плеханово.