Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли 2

— Я чувствую вину, — тихо произнесла девушка, начиная хмуриться. Взгляд Элиан опустился в пол.

— За что? — задумчиво спросил Ирнес. — За то, что не остановила собственного друга?

— Нет, — решительно ответила Элиан. Вновь приподняв взгляд, она серьезно посмотрела в глаза отца: — За то, что не остановила своих товарищей. Сильвия не сделала ничего, в чем ее обвиняют. Если бы я, как лидер группы, проявила бы решимость, тогда этой ситуации бы вообще не возникло.

Король вновь улыбнулся, только в этот раз его улыбка стала какой-то грустной. Частично он был рад тому, что его дочь осознала всю сложность лидерства, но частично и был огорчен тем, что ей пришлось это понять через подобные обстоятельства.

«Раз на то пошло, — задумался Ирнес, прикрывая глаза, — тогда здесь есть и моя вина, как правителя, позволившего детям разбираться с проблемами внутри нашего королевства».

— У тебя есть выбор Элиан, — вновь заговорил король, открывая глаза. Мужчина убрал руку от макушки дочери и опустил ее. — До дня суда ты должна будешь решить чью сторону будешь защищать: свою академию или своего друга.

— Но предательство академии, — взволнованно заговорила Элиан, выступая вперед на один шаг, — в данном случае может быть расценено как измена! Это просто непозволительно для представителя королевской семьи. Тогда я могу потерять свою репутацию в глазах народа и даже право на сохранение статуса принцессы!

Ирнес грустно улыбнулся. Даже учитывая то, что Элиан не была прямым наследником, потеря подобного статуса обозначала ее отстранение от королевской семьи. При наилучших обстоятельствах она могла бы получить титул и сохранить свое дворянское имя, но в случае с изменой, скорее всего, она была бы приравнена к простолюдинке и окончательно забыта всеми.

— Выбор за тобой, — произнес король с печалью в голосе, — милая.

Ирнес развернулся и медленно направился на выход. Элиан, оставшаяся позади него, с еще большим волнением и нерешительностью схватилась за сердце. Мужчина не видел этого, но понимал, что его слова должны были растормошить его дочь и наконец-то заставить ее принять решение.

«И за самой Сильвией, — продолжал думать король, — которая в последствии должна будет либо простить тебя, либо возненавидеть».

* * *

В это же время Сильвия продолжала медитировать. Точнее, она скорее не медитировала, а пыталась успокоить свою непостоянную ауру. Оковы забирали много сил, но, пытаясь сопротивляться им, Сильвия продолжала концентрироваться. Это было нелегко. С лица ее стекали капли пота, а сама она так сильно сжимала челюсти, что уже чувствовала неприятную тянущую боль во рту. В какой-то момент осознав, что ей нужно передохнуть, девочка открыла глаза и посмотрела куда-то вперед. В тот же миг ее аура вокруг тела развеялась, а сама она ощутила лютый холод. Дрожь пробежала по коже, и особенно коснулась задней точки, которая сидела прямо на льду.

Сильвия быстро вскочила на ноги и запищала от холода. Стоило ей подняться, как глазам ее предстал вид на город, окутанный тьмой и множеством ярких огней. Девочка замирала на мгновение, смотря на этот вид с восхищением. Даже холод в этот момент будто перестал ощущаться, но не надолго. Сильвия вновь почувствовала дрожь и, обхватив себя руками, вся сжалась. Цепи ее оков уже привычно звякнули и растянулись вслед за руками.

— Жуть как холодно. Это же надо было такое место придумать. Настоящая камера пыток.

Девочка, вся дрожа, вздохнула. Из ее рта повеял горячий пар. Сильвия вновь обернулась к башне и задумчиво осмотрела ее. Издалека она казалась действительно прекрасной и даже сверкающей на солнечном свете, но это была лишь ее внешняя оболочка.

— Знала бы, — усмехнувшись заговорила девочка, — что меня посадят в это место, взяла бы с собой хотя бы теплый плед.

Неожиданно странный неестественный свет просочился на балкон. Проследив за ним взглядом, Сильвия поняла, что он шел прямо из ее камеры. Неохотно, но заинтересованно она вошла в ледяную темницу и осмотрелась. Лучик света исходил от стены.

Подойдя ближе к поверхности, покрытой толстым слоем льда, Сильвия начала приглядываться. Неожиданно для себя она заметила, что во льду, примерно в паре миллиметров перед каменным основанием башни, был вложен какой-то предмет. Это был небольшой хлопковый мешочек темно-синего оттенка.

Сильвия взволнованно улыбнулась. Осмотревшись, она попыталась понять находился ли кто-нибудь рядом с ее камерой. Ответом послужила гробовая тишина и полное отсутствие посторонней энергии.

— Нужно сделать это аккуратно, — с улыбкой прошептала Сильвия. Замахнувшись кулаком, девочка вложила в него некоторую часть своей ауры. По ее собственным меркам этого было недостаточно, чтобы победить Оскара, но вполне достаточно, чтобы расколоть небольшой камень.