Тяжелые дни. Секретные заседания Совета министров

«Господа, обратите внимание, какое знаменательное историческое совпадение: на значение графини Воронцовой в кавказской стратегии указывает Его Императорское Величество и… лидер социал-демократической фракции Государственной думы господин Чхеидзе».

В связи с вопросом об экстренном кредите на нужды беженцев беседа снова коснулась беженского движения и грозного его развития. Поднялась стихия, и где она остановится, как устроится на местах, какие явления ей сопутствуют – все это представляется уравнением со всеми неизвестными. Ни правительственные, ни общественные, ни благотворительные организации не в силах пока ввести эту стихию в правильное русло. К тому же отступление и эвакуации продолжаются, срывая с мест новые и новые толпы доводимых до отчаяния людей.

А. В. Кривошеин:

«Из всех тяжких последствий войны – это явление самое неожиданное, самое грозное и самое непоправимое. И что ужаснее всего – оно не вызвано действительной необходимостью или народным порывом, а придумано мудрыми стратегами для устрашения неприятеля. Хороший способ борьбы. По всей России расходятся проклятия, болезни, горе и бедность. Голодные и оборванные повсюду вселяют панику, угашают последние остатки подъема первых месяцев войны. Идут они сплошной стеной, топчут хлеба, портят луга, леса. За ними остается чуть ли не пустыня, будто саранча прошла, либо Тамерлановы полчища. Железные дороги забиты, передвижение даже воинских грузов, подвоз продовольствия скоро станут невозможными. Не знаю, что творится в оставляемых неприятелю местностях, но знаю, что не только ближний, но и глубокий тыл нашей армии опустошен, разорен, лишен последних запасов.

Я думаю, что немцы не без удовольствия наблюдают результаты повторения 1812 года. Если даже они лишаются некоторых местных запасов, то вместе с тем они освобождаются от забот о населении и получают полную свободу действий в безлюдных районах. Впрочем, эти подробности не в моей компетенции. Очевидно, они были своевременно взвешены Ставкой и были тогда признаны несущественными. Но в моей компетенции, как члена Совета министров, заявить, что устраиваемое Ставкой второе великое переселение народов влечет Россию в бездну, к революции и к гибели».

Другими министрами приведены различные факты из беженской жизни, которые рисуют все ужасы этого явления в политическом, экономическом, организационном и бытовом отношениях. Постановлений никаких не последовало ввиду принятого в предшествующем заседании решения подвергнуть беженский вопрос общему обсуждению в высочайшем присутствии.

Обмен мнений о положении в Государственной думе. Ее тон повышается. Все ярче видны захватные стремления. Начинается уже не «штурм», а «наскок» на власть. Отсутствие охоты нести текущую работу над рассмотрением внесенных правительством законопроектов, хотя они и вызваны потребностями обороны, а, напротив, склонность к потрясающим речам и к запросам. У всех русских людей имеются серьезные основания тревожиться и волноваться, но зачем же впадать в преувеличенный пафос и предаваться возбуждающему красноречию, которое тяжелым отзвуком отражается на настроениях в стране.

И. Л. Горемыкин:

«Что же, Дума намерена исполнить обещание ускорить разрешение законопроекта о ратниках 2-го разряда? Когда этот вопрос будет закончен?»

А. А. Поливанов:

«Я неоднократно уже напоминал об этом, но пока безуспешно. Между прочим, от меня комиссия настойчиво требует общих объяснений о положении на театре войны и о состоянии снабжения. Отговариваюсь, что по первому вопросу надо обратиться в Ставку, а второй в военное время не подлежит оглашению даже перед законодательными учреждениями. Мне думается, что без удовлетворения этого желания мы не дождемся закона о ратниках».

П. А. Харитонов:

«Не могли бы вы повернуть вопрос в обратном порядке: пусть Дума немедленно рассмотрит этот закон, а вы за это сообщите ей сведения о военном положении, насколько позволят интересы соблюдения военной тайны».

Н. Б. Щербатов:

«Во всяком случае, было бы, безусловно, важно провести закон о ратниках 2-го разряда через Государственную думу. Я должен отметить, что наборы с каждым разом проходят все хуже и хуже. Полиция не в силах справиться с массой уклоняющихся. Люди прячутся по лесам и в несжатом хлебе. Если станет известным, что призыв ратников 2-го разряда производится без санкции Государственной думы, то, боюсь, при современных настроениях мы ни одного человека не получим. Агитация идет вовсю, располагая огромными средствами из каких-то источников».

И. К. Григорович:

«Известно каких – немецких».

Н. Б. Щербатов:

«Подстрекатели, конечно, не упустят предлога и создадут на этой почве беспорядки и волнения. Не могу не указать перед Советом министров, что агитация принимает все более антимилитаристический или, проще говоря, откровенно пораженческий характер. Ее прямое влияние – повальные сдачи в плен».

А. Д. Самарин: