Тяжелые времена

Утром 15 марта я вылетела из Парижа в Каир, чтобы встретиться с Амром Мусой и обратить его особое внимание на то, что большое значение имеет решительная поддержка странами — участницами Лиги арабских государств военного вмешательства, а также их согласие принять в нем активное участие. Было необходимо показать, что инициатива исходит именно от соседей Ливии, не от Запада, в противном случае все это не сработало бы. Муса подтвердил, что Катар и ОАЭ готовы предоставить самолеты и опытных летчиков, что было большим шагом вперед. Позже с таким же предложением выступила и Иордания. Я понимала, что эта поддержка поможет нам убедить колеблющихся членов Совета Безопасности в Нью-Йорке.

Каддафи облегчил нам работу, выступив 17 марта по телевидению и предупредив жителей Бенгази: «Сегодня вечером мы уже будем у вас, и пощады вам не будет». Он пообещал, что войска пройдут дом за домом в поисках «предателей», и велел ливийцам «хватать этих крыс». К тому времени я уже была в Тунисе и оттуда позвонила российскому министру иностранных дел Сергею Лаврову. Ранее он говорил мне, что Россия выступает категорически против бесполетной зоны, но с тех пор несколько непостоянных членов Совета Безопасности поддержали нашу резолюцию. Теперь было важно убедить россиян, что в Ливии все будет происходить по иному сценарию, нежели в Ираке или Афганистане, и открыто заявить о наших намерениях.

— Мы не хотим еще одной войны, — сказала я Лаврову. — Мы не хотим вводить наземные войска.

Однако, объясняла я, «наша цель — защитить гражданское население от жестокого массового уничтожения. Бесполетная зона — это мера необходимая, но недостаточная. Потребуются и другие действия. Время имеет решающее значение».

— Я учту слова о том, что вы не собираетесь развязывать очередную войну, — ответил он. — Но это не значит, что войны не будет.

Однако, добавил он, у русских нет намерения защищать Каддафи или спокойно наблюдать, как он уничтожает свой народ. Я объяснила, что наша резолюция будет включать предложение России о прекращении огня, но в нее также должны войти положения, дающие разрешение на международное военное вмешательство, в случае если Каддафи откажется прекратить наступление.

— Мы не можем проголосовать за, — сказал Лавров. — Но мы можем воздержаться, и тогда резолюция будет принята.

Это было все, что нам нужно. В том контексте воздержаться от голосования было почти то же самое, что проголосовать за. Позднее на прениях в Совете Безопасности, особенно по Сирии, Лавров утверждал, что его ввели в заблуждение относительно наших намерений. Эта неискренность поразила меня, поскольку Лавров, как бывший посол в ООН, не хуже всех остальных знал, что подразумевается под выражением «все необходимые меры».

Затем я позвонила Луишу Амаду, министру иностранных дел Португалии, которая была непостоянным членом Совета Безопасности. Даже если миновала опасность того, что на резолюцию будет наложено вето, необходимо было все-таки убедиться, что у нас есть большинство голосов и чем больше голосов мы получим, тем более значимым будет посыл нашей резолюции для Каддафи.

— Я хочу еще раз подтвердить, что Соединенные Штаты не заинтересованы, не намереваются и не планируют какое бы то ни было применение сухопутных войск или проведение наземной операции, — сказала я Амаду. — Мы полагаем, что, если эта резолюция будет принята, это станет серьезным сигналом опасности для Каддафи и людей из его окружения. Это может в значительной степени повлиять на то, какие действия он предпримет в ближайшие дни.

Он выслушал мои доводы и согласился проголосовать за.

— Не волнуйтесь, мы будем с вами, — сказал он мне.

Президент Обама позвонил президенту ЮАР Джейкобу Зуме и привел ему такие же доводы. Сьюзен лоббировала эту резолюцию среди своих коллег в Нью-Йорке. Французы и англичане тоже многое сделали для принятия данной резолюции. В конце концов результатом окончательного голосования стало 10 голосов за, 0 — против, при пяти воздержавшихся. Бразилия, Индия, Китай и Германия при голосовании присоединились к выжидательной позиции России. Теперь у нас на руках были полномочия для защиты гражданского населения Ливии «всеми необходимыми средствами».

Почти сразу проявились различные осложнения и серьезные противоречия между различными сторонами.