Тяжелые времена

Сутью моего выступления было очевидное и неоспоримое заявление, которое, однако, слишком долго не было озвучено в международном масштабе. «Если будет какое-либо заявление, которое эхом разнесется после этой конференции, — заявила я, — то пусть оно будет следующим: права человека — это права женщин, а права женщин — это права человека, это окончательно и бесповоротно».

Я перечислила виды жестокого обращения, которым подвергаются женщины, среди которых были домашнее насилие, принудительная проституция, изнасилование как тактика ведения боевых действий или награда за них, генитальные увечья и сожжение невесты, все нарушения прав женщин, а также прав человека. Я предложила, чтобы мир единодушно осудил их. Я рассказала о некоторых замечательных женщинах, с которыми я познакомилась: о молодых мамах в Индонезии, которые регулярно собираются в своей деревне и обсуждают питание, планирование семьи и уход за ребенком; о женщинах в Индии и Бангладеш, которые обращаются к микрофинансированию, чтобы приобрести дойных коров, легкие двуколки (рикши), нитки и прочее для организации малого бизнеса; о женщинах в Южной Африке, которые помогали вести борьбу с апартеидом, а теперь помогают построить новую демократию.

Моя речь завершилась призывом всем нам действовать и, вернувшись к себе на родину, бороться за улучшение положения женщин в системе образования, здравоохранения, юриспруденции, в экономике и политике. Когда я уходила из зала, женщины перегибались через перила и сбегали вниз по эскалатору, чтобы пожать мне руку.

Мое послание нашло отклик у женщин в Пекине, но я не могла даже представить, насколько сильным будет воздействие этой 21-минутной речи. На протяжении почти двадцати лет женщины по всему миру цитировали мне мои же слова, просили подписать текст моей речи, рассказывали свои личные истории о том, как мое выступление вдохновило их на какие-либо перемены в своей жизни.

Самым важным было то, что представители всех 189 стран на конференции приняли достаточно амбициозную и детальную «Пекинскую платформу действий», призывающую к «полному и равному участию женщин в политической, гражданской, экономической, социальной и культурной жизни».

Вернувшись в Белый дом, я собрала свою команду и сообщила, что хочу заняться реализацией того, о чем шла речь в Пекине. Мы начали проводить регулярные совещания стратегического характера. Иногда мы встречались в Зале картографии на первом этаже, где президент Франклин Рузвельт наметил успешную программу действий для наших вооруженных сил во Второй мировой войне. Многие карты уже пропали (я обнаружила один из подлинников Франклина Рузвельта, на котором были отмечены позиции союзных войск в Европе в 1945 году, и повесила его над камином), однако это место по-прежнему прекрасно подходило для планирования любой глобальной кампании. На этот раз мы не боролись с фашизмом или коммунизмом, тем не менее наша цель была также важной и смелой: содействовать защите прав и возможностям половины населения планеты.

В такой ситуации на карту мира можно было смотреть несколькими способами. Легко было перебирать одну проблему за другой. Бросьте дротик в карту, и вы, скорее всего, попадете в страну, где женщины сталкиваются с насилием и жестоким обращением, где в экономической системе не было места женщинам и где им не давали возможности заработать, где исключалось участие женщин в политической жизни. Не было совпадением, что страны, где значение женщины было существенно занижено, в большинстве своем характеризовались нестабильностью, внутренними конфликтами, экстремизмом и бедностью.

Это было изъяном всех тех, кто работал над формированием внешней политики Вашингтона. Однако спустя несколько лет я стала смотреть на это как на один из самых неоспоримых аргументов, почему поддержка женщин и девушек является не просто правильным шагом, но элементом продуманной и стратегически выверенной политики. Плохое обращение с женщинами, безусловно, было не единственной и не основной причиной наших проблем в Афганистане, где движение «Талибан» запретило девочкам ходить в школу и вынуждало женщин жить в средневековых условиях, или в Центральной Африке, где изнасилование стало распространенным методом ведения боевых действий. Однако эта взаимосвязь была неоспоримой, и дальнейшие исследования показали, что улучшение положения женщин способствовало разрешению различных конфликтов и стабилизации общества. «Женские проблемы» долгое время считались наиболее несущественным элементом внешней политики США и международной дипломатии, рассматриваясь в лучшем случае как сложная тема, над которой можно работать, но делать это вовсе не обязательно. Я убедилась в том, что такой подход на самом деле существенно подрывал нашу национальную безопасность.