Тяжелые времена

Я также обсудила с Карзаем вопрос о потенциале политического урегулирования, которое может в один прекрасный день привести к прекращению боевых действий в стране. Способны ли переговоры или какие-либо побудительные мотивы склонить достаточное количество боевиков движения «Талибан» к тому, чтобы сложить оружие и принять новый Афганистан? Или же мы имеем дело с группой непримиримых экстремистов и готовых на все фанатиков, которые никогда не пойдут на компромисс и примирение? Препятствия на пути этого мирного процесса казались почти непреодолимыми. Однако я напомнила Карзаю, что невозможно пройти через дверь, если ее прежде не открыть. Карзай всегда был настроен вести переговоры с талибами на своих собственных условиях. Его проблема заключалась в том, что он не воспринимал талибов как основного противника. Он считал основным противником Пакистан. Он отказывался посещать собственные формирования, которые вели боевые действия с талибами. Он считал, что Афганистан и коалиционные силы должны направить основные усилия против Пакистана, в то время как он организует переговоры со своими соплеменниками из числа пуштунов, оказавшимися в рядах талибов. К сожалению для него, талибы не желали отвечать взаимностью и вести с ним диалог. Американские войска и дипломаты должны были заложить основу для того, чтобы свести противоборствующие стороны. А Карзай в это время флиртовал с теми, кто утверждал, что представляет талибов.

В конце концов я ясно дала понять, что после всех тех конфликтных ситуаций, которые возникали в ходе выборов, важно, чтобы он проявил больше готовности бороться с коррупцией. Для Афганистана коррупция была широко распространенным явлением, она подрывала ресурсы страны, создавала атмосферу беззакония и отталкивала от властей простой афганский народ. Карзай был нужен план по ликвидации «бытовой коррупции», рядового взяточничества, являвшегося составной частью афганской жизни и элементом губительной коррупции высших должностных лиц, которые регулярно пользовались значительными средствами, поступавшими в рамках международных проектов по оказанию помощи и обеспечению развития страны, чтобы набить собственные карманы. Худшим примером в этом отношении было разграбление Кабульского банка. Мы не стремились к тому, что превратить Афганистан в «сверкающий огнями город на холме», но сокращение масштабов воровства и вымогательства было жизненно необходимо для обеспечения военных успехов.

На следующий день Карзай гордо прошествовал по красной ковровой дорожке в окружении почетного караула в парадной форме. Если вы видели только этих солдат, в белоснежных перчатках и блестящих сапогах, вы вряд ли бы могли предположить, что молодая национальная армия Афганистана была еще практически не готова самостоятельно вести борьбу против талибов. Однако, по крайней мере в этот день, афганские военнослужащие выглядели уверенными в себе и полностью контролировавшими ситуацию в стране.

Точно так же выглядел и Карзай. Как обычно, он смотрелся весьма эффектно, в характерной накидке и изысканном головном уборе. Я была одной из немногих женщин, присутствующих на церемонии, и Карзай познакомил меня с пуштунскими лидерами, как он выразился, с обеих сторон непризнанной границы между Афганистаном и Пакистаном. Пуштуны являются одними из самых красивых людей в мире. Их словно выточенные лица и, как правило, голубые глаза, пронизывающие тебя насквозь, выделяются на фоне тюрбанов сложной формы. Карзай был представителем этого народа, и он никогда не забывал об этом.

Карзай выступил с инаугурационной речью во дворце, украшенном национальными флагами Афганистана и окруженном огромной клумбой с красными и белыми цветами. Почти все, что он сказал, было правильно. Он торжественно пообещал начать борьбу с коррупцией. Он объявил о намерении предпринять новый шаг, который мы с ним обсудили: потребовать от правительственных чиновников декларирования своих активов, чтобы можно было отслеживать движение денежных средств и выявлять попытки оказывать давление на правительство. Он также наметил шаги по удовлетворению элементарных нужд населения, укреплению системы правосудия, расширению возможностей в сфере образования и экономики. Он обратился с призывом к повстанцам:

— Мы приветствуем всех соотечественников, которые освободились от прежних иллюзий, готовы вернуться в свои дома, к мирной жизни и принять конституцию. Мы окажем им необходимую помощь.

При этом он оговорил, что это не распространяется на боевиков «Аль-каиды» и экстремистов, непосредственно связанных с международными террористическими структурами. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, он пообещал созвать Лойя джиргу для обсуждения возможности начать процесс установления мира в стране.

Наиболее важным являлось то, что Карзай стремился активизировать меры по созданию боеспособных и эффективных афганских сил национальной безопасности, по формированию таких структур, которые со временем могли бы заменить американские и международные войска.