Тяжелый понедельник

– Видимо, это сделало вас оптимистом. Когда я была спасателем, то боялась, что придется откачивать какого-нибудь старика с инфарктом и вонючим дыханием.

Макманус рассмеялся.

– Видимо, это сделало вас реалистом.

Улыбаясь, оба врача поежились от холода. Что-то в этом веселом докторе задело Сидни за живое. После того как Росс бросил ее за ужином, который, как она надеялась, должен был закончиться помолвкой, доктор Саксена отгородилась от мира непроницаемой стеной. Еще минута, и она разорвет в клочья этого доктора Билла Макмануса. Зачем он будит в ней давно уснувшие чувства? Все мужчины, пытающиеся завлечь ее, – обманщики и плуты, и единственная их цель – испортить ее профессиональную карьеру. Незачем начинать отношения, которые все равно кончатся крахом.

Макманус подошел ближе и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Если бы я был неврологом, то, наверное, угадал бы, что там происходит. – Он протянул руку к голове Сидни.

– Вы бы увидели мрачные мысли. Очень мрачные, – призналась она.

– Отчего же? – спросил Макманус, но Сидни лишь пожала плечами. – Вы молоды, вы умны, вы красивы. Вы в прекрасной форме.

– Что за глупости!

– Вовсе нет! Кстати, если вам нужна кукла для демонстрации, то я готов предложить свои услуги. – Макманус, казалось, смелел от собственных слов.

– Кукла? Едва ли, очень в этом сомневаюсь.

– Нужна, нужна. Между прочим, я буду очень разочарован, если вы не покажете, как делают искусственное дыхание рот в рот.

Сидни энергично тряхнула головой.

– Доктор Макманус! – воскликнула она с деланным возмущением. Когда за ней в последний раз так откровенно ухаживали? Если честно, то она сама окружила себя силовым полем профессионализма, чтобы отгонять ненужные, мешающие делу мысли. Но сейчас – и она чувствовала это – ее бастионы грозили вот-вот рухнуть. Было что-то трогательное и привлекательное в этом долговязом враче с припухшими от бессонницы глазами. Она, правда, не могла понять, что именно. Похоже, он давно спит не больше четырех часов в сутки. Лицо бледное от долгого пребывания в помещениях с люминесцентным освещением. Выглядит как угловатый подросток, а волос его, кажется, много дней не касалась расческа. Она не понимала, что такого было в этом Билле Макманусе, но почему-то рядом с ним чувствовала себя в безопасности. И это придало ей смелости, какой она не наблюдала за собой бог знает сколько лет. Может быть, и никогда.

– Слушайте, – сказала Сидни. – Вы будете моей куклой, если сумеете сегодня меня обойти.

– В самом деле? – У Макмануса возникла другая идея: – Если вы выиграете, то не упаду ли я, бездыханный, на дороге, стараясь вас обойти? – Он помолчал. – Если вы увидите меня бездыханным на асфальте… – Сидни поняла, куда он клонит, и невольно улыбнулась. – Вы меня реанимируете? Но только с искусственным дыханием, идет?

Она рассмеялась:

– Вы невыносимы.

В этот момент ожили громкоговорители.

– Участников забега просят занять места на старте.

– Удачи! – сказала Сидни, когда они подошли к полотнищу с надписью «Старт».

– Спасибо!

– Впрочем, я, наверное, пожелаю вам умеренной удачи.

Макманус рассмеялся.