Тяжелый понедельник

– Пусть эта жирная тварь убирается ко всем чертям. Эта скотина сказала, что отберет мои принадлежности, если я не буду есть.

Сидни воззрилась на больного, но потом снова перевела взгляд на Макмануса:

– И это вы называете здоровым поведением?

Макманус пожал плечами:

– Но выставка в галерее Маркса говорит о том, что этот человек востребован обществом.

– Все остальное не имеет значения? Отказ от пищи? Асоциальное поведение? – раздраженно спросила Сидни скрипучим голосом. «Я веду себя как мегера, – подумалось ей. – Нарушаю профессиональную этику». Каждый раз, встречаясь с Макманусом, она почти теряла контроль над собой. Лицо ее вспыхнуло и покрылось ярким румянцем. Всякий раз она краснеет, сталкиваясь с этим Макманусом!

– Если асоциальное поведение и стремление работать, пренебрегая едой, – это показание к назначению нейролептиков, то половине врачей надо назначить халдол, – криво усмехнувшись, возразил Макманус. Врачи рассмеялись.

– Отлично, доктор Макманус, я снижу вам оценку за неадекватное лечение больных, – резко и серьезно сказала Сидни. Было видно, что Макманус растерялся от неожиданности.

Мысленно Сидни была готова оторвать себе голову. Давно ли она стала такой стервой? Впрочем, она так же вела себя в третьем классе, пытаясь положить на лопатки любого одноклассника, осмелившегося покуситься на ее положение самой умной в классе, когда приходилось отвечать на каверзные вопросы миссис Фицпатрик. Сидни ревниво оберегала свое звездное положение. Вот и теперь в ее голосе прозвучали детские нотки. И так она ведет себя с человеком, к которому испытывает непреодолимую симпатию! Она была подавлена.

Макманус тоже потерял дар речи. Немного помолчав, он повернулся к Паку:

– Ради Бога, извините, доктор Пак.

Пак совершенно выбился из сил и, быстро закончив обход, вышел из палаты. За ним потянулись главные, старшие, младшие резиденты, интерны и студенты. Сидни и Макманус вышли последними и в коридоре, не сказав друг другу ни слова, разошлись в разные стороны.

Ожидавшая Пака в его кабинете Пэт отвезла мужа домой.

Глава 38

Виллануэва прочно сидел на своем стуле. Рядом стояла пожилая опытная сестра Роксана Блейк. В отделении было тихо, как бывало всякий раз вечером в пятницу. Даже вечно светящийся в комнате ожидания телевизор был сегодня выключен.

– Как там на улице, холодно? – спросил Виллануэва.

– Нет.

– Кто-нибудь играет сегодня?

– Насколько я знаю, нет.

– Может, идет «Американский идол»?

– Нет.

– А что идет?

– Вы меня достали, доктор В.

– Где Магнит?

– Она сегодня не работает, – ответила сестра. Магнитом они называли маленькую женщину-резидента. Прозвище свое она заслужила тем, что в ее дежурства в приемное отделение свозили исключительно больных со рвотой. Она действительно как будто притягивала таких. Везли перепившихся алкоголиков, больных гриппом, пациентов с пищевыми отравлениями. Не важно с чем, но со рвотой.

– Плохо, с ней у нас было бы веселее, – вздохнул Виллануэва. – А доктор Значит-Так сегодня тоже отдыхает. Вот славненько было бы его подразнить.

– Вам не повезло, он сегодня тоже не дежурит.

Виллануэва оглядел свои притихшие владения. В такие тихие дежурства его охватывало сильное внутреннее беспокойство и начинали мучить страшные предчувствия. Он был уверен, что вот-вот где-нибудь опрокинется переполненный автобус, случится пожар или, что еще вероятнее, возникнет массовая перестрелка. Нельзя сказать, что эти опасения сильно расстраивали его. В больнице было неписаное правило: если на дежурстве было тихо, то никто об этом не говорил, чтобы, не дай Бог, не сглазить. Виллануэва не любил соблюдать это правило. Ему нравилось, когда в раскрытые двери отделения неотложной помощи одну за другой ввозили каталки с травмированными пациентами. Ему нравилось быть занятым, это стимулировало. Он понял это давно, когда еще старшеклассником подрабатывал официантом в одном мексиканском ресторанчике под названием «Гвадалахара». Когда в ресторане было мало посетителей, работа у него не клеилась, он то опаздывал к гостю, то подходил слишком рано. То же самое относилось и к больнице.

– Даже индюшкиных больных нет, – пожаловался Виллануэва.

Так называли людей, обращавшихся в больницу с какими-то неопределенными жалобами – обычно на боль в шее или в спине. Единственной их целью было отдохнуть в палате и получить бесплатно сандвич, чипсы, сок и какой-нибудь фрукт. В Челси обычно давали бутерброд с мясом индейки. По больнице издавна ходила байка о двух таких самотеках, когда в приемное отделение один за другим, с интервалом в несколько минут, обратились два человека, которые хотели пройти рентген и получить бутерброд. По какому-то недоразумению поднос с едой получил только один из них. Второй не долго думая схватил бутерброд с подноса и отправил его в рот. Тогда пациент номер один, возмущенный такой наглостью, правым хуком выбил изо рта пациента номер два пару зубов и сандвич с индейкой. Потом он спокойно подобрал с пола и съел бутерброд.

Виллануэва и Роксана еще раз оглядели тихое, как библиотека, отделение.