Тяжёлая вода (СИ)

— Я понимаю, куда ведет эта традиция. Откуда она родилась.

— Не желаешь поделиться?

— Из святого писания, капитан Джаг. Как и все остальное, что нас окружает.

— Если ты собираешься начать проповедь,…

Но Марна покачала головой, и Джаг, почему-то, осекся.

— Эта примета имеет те же корни, что и традиция постановлять в сан священника только мужчин, и только мужчинам быть воинами государя. Ведь, как сказано в писании, женщина — это корень греха. Не пристало женщине быть на службе, церковной, военной, или же какой-то другой, не считая ее естественного предназначения…

— Рожать детей? — Джаг поглядел на нее хмурым взглядом.

— Рожать детей, — согласилась Марна.

— Раз так, тебе самой-то не стыдно в своей вере быть священником? Ведь в писании такого не написано.

Она склонила голову набок и жестом показала, то, что, как она знала, Джаг слышать не любит: мол, это господу решать, а не мне. Джаг мысленно махнул рукой. Раз уж не может без своих церковных присказок… Ну и пускай. Все ж не о дьяволе негритянском вещает.

— Писание писали люди, Джаг. Не Господь.

— Не знаю, кто писал, но ему верят.

— И писание не одно. Их много. И они разные. К примеру, писание Саввы гласит, что женщина — спутница мужчины, не слуга, как сказано в писании Кераса, том, что принято сантрийским каноном. А вот в писании Тракса не сказано об этом вовсе. Упоминается лишь, что и мужчина и женщина — равно рабы божьи.

Джаг откинулся на спинку кресла. Разговор не нравился ему все больше с каждой секундой. Он проговорил мрачным голосом, глядя на нее исподлобья:

— Послушай, миссир Марна. Ты говоришь хреновые вещи. Очень даже хреновые. Я не шибко разбираюсь в церковных делах, но вот чисто с моей стороны, как для уха простого мужика, твои речи это ересь, твою мать. Самая, нахрен, страшная ересь, какую я только слышал. И мне, черт возьми, это не нравится. И хрен бы со мной, я могу такое выслушать и вытерпеть, я не ревностный эясианин. Но смогут ли так же вытерпеть те, кому ты расскажешь это на берегу?

Марна ничего не ответила, лишь едва заметно прищурила глаза. Джаг решил внести окончательную ясность:

— Ты говоришь, есть много писаний. Да будь их хоть миллион, какая разница? В том, которое читают в церквях, сказано, что такую бабу, как ты, я должен был уж давно отправить за борт, к морскому владыке, а через него к бесу. И ты уж поверь, с тобой так и поступят, если ты начнешь вещать такое мужикам на островах…

Наступило неприятное молчание. Марна не отводила взгляда, и Джаг решил не отводить тоже. Они напряженно глядели друг на друга пару секунд. Наконец, Марна ответила:

— Я понимаю, капитан Джаг. Я уже говорила тебе, об этом не беспокойся, я не подведу команду. Но, раз уж ты заговорил о береге, не время ли проложить для нас курс к нему?

Неприятный холодок кольнул сердце Джага.

— Что? — с пренебрежением спросил он. — А ты думаешь, я этого еще не сделал?

— Я думаю, нет.

Знает, сволочь. Но как? Откуда?!

Словно отвечая на его немой вопрос, Марна чуть привстала из за стола и взяла в руки астролябию.

— Удивительный инструмент. Как ты сказал при нашей первой встрече здесь, я не знаю, как им пользоваться.

Она положила астролябию на место, очень аккуратно, словно боялась поломать, и протянула руку к циркулю:

— Как и этим.

Она положила циркуль и указала на логарифмическую линейку:

— И этим. И этим, и этим.

Она по очереди указала на секстант и раскрытый атлас широт.

— Но это не означает, что я не могу понять, умеет ли кто-то другой пользоваться ими.

С этими словами она взяла со стола атлас широт, поднесла к губам раскрытой страницей и резко дунула на нее.

Черт! ЧЕРТ МЕНЯ ПОДЕРИ!

Джаг готов был взорваться от вида облака пыли, которое сорвалось со страниц атласа, когда Марна дунула на него.

Пыль! Чертова проклятая ПЫЛЬ!

Я ведь действительно не трогал ни один из этих приборов с тех пор, как поселился здесь. Просто потому, что не имею понятия, как к ним подступиться, ПОРАЗИ МЕНЯ ЧУМА!

Марна отложила атлас и выжидающе посмотрела на Джага.

Джаг, — а что еще делать — медленно встал из своего капитанского кресла. Своего ли теперь?

— Слушай, ты, маленькая негритянка, — сказал он, указывая на нее пальцем.

— Я, — он ткнул себя пальцем в грудь, — знаю, куда мы плывем. Я построил курс, и я приведу этот корабль к земле. Это понятно?

— Не совсем, капитан Джаг. Я бы хотела уточнить…

Она замолкла на полуслове, и было понятно, почему. Джаг тоже услышал — с палубы вдруг донеслись обеспокоенные крики. Что-то случилось.

Пользуясь моментом, чтобы хоть на какое-то время снять вопрос с обсуждения и придумать оправдания, Джаг встал из капитанского кресла.

Марна последовала его примеру. Но дожидаться капитана она не собиралась. Джагу не нравилось это. Очень не нравилось. Но поделать с этим он ничего не мог. Вместе — впереди Марна, а за ним Джаг, они направились на палубу.

Даже после недолгого пребывания в каюте Джаг ощутил, как яркое солнце местных морей слепит ему глаза. Чуть приглядевшись, он понял, что вся команда бросила работу и торчала в передней части корабля, тяготея к бортам.