Тяжкие повреждения

Она гадала, не приходит ли ему в голову, что его дети могут однажды взглянуть на него и сказать что-то вроде: «Ты уже старый. Уйди с дороги». Ей казалось, что нет. Если бы он об этом думал, то относился бы к ним настороженно и подозрительно.

Его собственный отец ничего такого не ожидал.

Теперь у Джеймса было десять магазинов, и временами становилось неспокойно, когда он подходил слишком близко к краю. Даже если он не рассказывал, что происходит, она всегда понимала, когда случалось нечто подобное. Он чаще и крепче стискивал зубы, выходил из себя не только с ней и иногда с Джейми, но даже с Аликс. Когда он начинал огрызаться, она понимала, что они могут вот-вот потерять все.

Хотя все они потерять не могли, потому что у нее тоже была работа. Подкопив и взяв относительно небольшой кредит, она выкупила часть агентства и стала партнером Мартина. Они увеличили штат. Они, как и Джеймс, взлетели, хотя несколько ниже над землей. С Мартином они виделись в основном на работе. У них обоих были свои заботы и потребности, но она видела, что они хорошо друг к другу относятся и доверяют друг другу, и уж, конечно, они хорошо сработались. Возможно, то, что ни в каком ином отношении они друг друга не интересовали, очень способствовало. И еще то, что темп сбавлять было нельзя. И то, что постоянно приходилось учиться, создавать что-то, придумывать и разрабатывать в тех областях, где до сих пор ничего не было сделано. Им сопутствовал успех, и это повышало адреналин, давало драгоценное воодушевление. Айла ощущала себя счастливой и удачливой оттого, что все это свалилось ей прямо под ноги: на тарелочке, как сказала Мэдилейн.

Непохоже было, что Джеймс постоянно доволен. Его подбородок, который было так приятно гладить, стал тяжелее, длинные бедра утолщились. Стать толстым ему не грозило, но брюшко у него выросло, и он не всегда его втягивал. Если искать во всем что-то хорошее, то он выглядел основательно.

Она тоже менялась, животик у нее отвисал, если она о нем забывала, у глаз и рта прорисовались отчетливые складки. В темно-рыжих волосах появлялась седина, но она не планировала с этим ничего делать, только если седина пойдет некрасивыми клочьями. Она записалась в фитнес-клуб и вставала на полчаса раньше, чтобы успеть позаниматься. Бедра у нее после родов немного раздались, но это было вроде почетного знака, вроде ордена, так она полагала, и не лишено привлекательности.

Она начала представлять, как все будет через десять лет или около того, когда дети вырастут и уедут и они с Джеймсом останутся вдвоем. Думала, что особой страсти, накала и обновления чувств ждать не приходится, но скорее всего все будет вполне терпимо. Дело будет только в том, достаточно ли этого терпимо, и она подозревала, что, когда придет время, она решит, что недостаточно. Иногда они ссорились так же мерзко, как тогда, когда он не хотел, чтобы она работала, но в основном по обычным житейским поводам: когда им ехать в отпуск, кто пойдет на родительское собрание. Она считала, что они партнеры, такие же, как она с Мартином, хотя менее внимательные и вежливые, и в совсем другом деле.

Когда дети вырастут и уедут, она найдет чем заняться. А пока они с Джеймсом время от времени по-прежнему занимались любовью, и оба в этих случаях говорили: «Я люблю тебя», — хотя с ее стороны это больше не было правдой, по крайней мере в прежнем, надежном, всеобъемлющем смысле. Он был рядом. Одно из преимуществ ее теории двери, закрытой двери: они просто были рядом.

Мартин завел роман с одной из клиенток. То ли потому, что она была клиенткой, то ли потому, что трудно было умолчать о чем-то столь волнующем, он рассказал все Айле. Она сказала: «Осторожнее». Не только потому, что это могло повредить компании, если все пойдет не так, но и потому, что Мартин любил свою семью и был не из тех, кто может долго наслаждаться преодолением трудностей. Преодоление трудностей — это совсем не то же самое, что возбуждение. Айла прикинула, не добавит ли роман на стороне красок ее собственной жизни. Мартин от своего любовного приключения помолодел и засиял. Но она не могла придумать, с кем завести роман, кто будет стоить затраченных усилий и риска. Не говоря о том, что в ее расписание столь важное событие не вписывалось.

И потом неверность ее не интересовала, даже несмотря на то, что розовое, электрическое омоложение Мартина служило явной рекламой ее преимуществ.