Тяжкие телесные

Труп сильно изуродовали. Старшая в группе экспертов – Зинаида Дибрит, много всякого повидала за годы службы, но такое имела несчастье наблюдать впервые. Её состояние легко можно было бы назвать шоковым, если бы она не умела держать себя в руках, как настоящий профессионал своего дела. В последние годы количество совершаемых тяжких преступлений в стране стремительно росло. Причём пугало то, что убийства совершались с необычайной жестокостью. Многие преступления вообще совершались, на первый взгляд, без мотива. Градус остервенелости в стране возрастал не по дням, а по часам. Не жалели ни женщин, ни детей. Откуда в спокойной мирной стране в одночасье взялось столько извергов? Расположение ран на женском трупе указывало на сексуальный мотив преступления. Раскрывать такие убийства, как правило, – не легкая задача.

Павел Павлович Флагманский на следующее утро в своём кабинете опрашивал мать убитой девушки. Тяжёлый, но необходимый для следствия разговор. Следователь искал в окружении Оли Сенявиной, так звали потерпевшую, связи, которые могли вывести его на преступника. Мать Оли – Зоя Петровна, этого не понимала, воспринимая расспросы Флагманского, как личную обиду.

– Зоя Петровна, я ни в коем случае не хотел вас обидеть, – убеждал убитую горем мать Пал Палыч. – Следствию важно знать, с кем общалась Оля, где бывала, круг общения. Скажите, у неё были друзья, подруги?

– Конечно. Ну что вы спрашиваете? – нервничала Зоя Петровна. Промокнув вновь выступившие слезы носовым платком, она объяснила: – Они у всех нормальных людях есть. А моя девочка была очень общительной.

– С кем она общалась последнее время?

– С Ниной Кулдаковой, Валей Гарбуз, Лёшей Фомкиным. Это её самые близкие друзья. Были и другие.

– О других мы с вами ещё поговорим. В последнее время у неё новых знакомых не появилось?

– Да нет. Вроде бы нет.

– Вы не спешите, подумайте.

– Нечего мне думать. Чего вы жилы из меня тянете? Всё равно никого не найдёте.

– Успокойтесь, пожалуйста. Воды?

Зоя Петровна отрицательно мотнула головой и уткнулась лицом в носовой платок.

– Так. Чем Оля увлекалась?

– Многим. На бальные танцы ходила, кататься на коньках любила. В последнее время стала секцию моделирования посещать. Они там модели самолётов делали и потом их запускали на стадионе.

Флагманский, удивившись, спросил:

– Девочка – и вдруг радиоуправляемые модели?

– Да, мне тоже сначала странным показалось. Большинство её друзей туда ещё в прошлом году записались. Не знаю интересовалась ли она самолётиками этими по-настоящему. Скорее, она пошла туда за Лёшей. Хороший мальчик. Оля с ним дружила с младших классов. – Зоя Петровна прервалась, чтобы высморкаться. – Микрорайон у нас новый. Мы четыре года назад сюда переехали. Так получилось, что и Фомкиным в этом микрорайоне квартиру дали.

– Зоя Петровна постарайтесь вспомнить, что позавчера делала ваша дочь. Желательно поминутно.

– Суббота была, она мне по дому до вечера помогала. Около семи ей Лёша позвонил, и они вместе в клуб пошли.

– В какой клуб?

– В секцию их – моделирования. Я вам уже рассказывала, к мастеру.

– Так. Потом?

– Потом она позвонила из клуба и сказала, что идёт домой.

– Одна?

– Не знаю, но думаю – да. Ребята обычно с мастером допоздна сидели, а она мне в восемь звонила.

– Раз обычно они допоздна сидели, почему она тогда так быстро ушла из клуба?

– Не знаю.

Друзей Оли Сенявиной Флагманский повестками вызывать не стал. Они хоть и перешли в десятый выпускной класс и через две недели должны были начать преодолевать последний отрезок школьного пути перед выходом во взрослый мир, по советским представлениям считались подростками, а значит, полувзрослыми-полудетьми. Знаменский пошёл по адресам сам. Общался с ребятами в привычной для них домашней обстановке.

Нина Кулдакова стала первой, к кому заглянул следователь. Родители были на работе, общение происходило в присутствии старшей сестры, студентки четвёртого курса пединститута, Олеси. Она спокойно сидела в уголке на стульчике, практически не участвуя в беседе. Она слушала, затаив дыхание, любопытствовала. Не каждый день знакомую тебе девочку находят в разобранном виде, в километре от их многоэтажки.

– Нина, когда ты последний раз видела Ольгу?

– М-м. В субботу, в клубе.

– Расскажи подробнее, что в тот вечер произошло.

– Произошло? – Нина сделала свои круглые карие глаза большими, как у совы. Очень она удивилась вопросу Пал Палыча. – Ничего не произошло. – Нина нервничала. Знаменский объяснил себе это её понятным волнением, связанным с его посещением и ужасной смертью подруги.

– Ольга в какое время в клуб пришла?

– Не помню. Кажется, около восьми. Мы как раз уходить собирались.

– Одна пришла?

– С Лёшей.

– Кто был в тот момент в клубе?

– Все, как обычно. Мастер – Фёдор Ильич, Валя, Артём. – Нина, отвечая на этот вопрос, стала нервничать ещё сильнее. Она не смотрела прямо в глаза и, не отдавая себе отчёт, начала покусывать нижнюю и без того яркую, тёмно-красную губу. Нет, здесь дело не только в волнении.

– И вы все уходили, когда Оля с Лёшей пришли?

– Да. Кроме Ильича, естественно. Мы ушли, а они остались.