Тяжкий груз (СИ)

Бывает такое, что смотришь на человека и не понимаешь, зависть ты к нему испытываешь или восхищение, но находиться рядом с ним тебе не только приятно, но еще и отвратительно, потому что ты чувствуешь контраст, который вас разделяет, и начинаешь замечать в себе недостатки. Самое удивительное, что без бутылки не разберешься, настоящие это недостатки или надуманные, но несколько глотков волшебного зелья заставляют думать, что мир проще, чем кажется, а на следующее утро ты о многом жалеешь и начинаешь испытывать к себе еще больше отвращения, чем раньше.

Человек — это в каком-то смысле и есть та самая бутылка. Считается, что раз человек разумное существо, которое способно строить телескопы и космические корабли, то человек заслуживает права нарекать себя инструментом самопознания вселенной, но если посмотреть на это с немного другой стороны, то не может ли человек быть просто-напросто вселенским алкоголем, который с небывалой долей самоуверенности стремится все упростить. Вот там значит звезды спектрального класса О, они нам не подходят, а там звезды спектрального класса G, и это то, что надо. Там хорошие, тут плохие. Одних надо по головке погладить, а других по тюрьмам расселить. Может, вселенная сама не определилась, какой она должна быть? Может, она видит в себе какие-то мнимые недостатки, комплексует по этому поводу и заливает свои огромные звездные глаза нескончаемым потоком людей, стремящихся все делать проще.

— Вильма, — прервал ее Радэк. — Ты что, снова нашла где-то алкоголь?

— У нас нет никакого алкоголя, — заверила она. — Поверь, ты бы почуял запах. Я знаю, у тебя тонкий нюх на это дело, и ты бы никогда не злоупотребил во вред работе. Ты ведь весь такой правильный, дисциплинированный, и тебя хоть сейчас можно вешать на пропагандистский плакат. Я давно в тебе это заметила, и именно это меня в тебе всегда восхищало. Я не хотела быть совсем похожей на тебя, но за некоторые из твоих качеств я была способна продать очень многое. Ты как один из наших кислородных баллонов высокого давления. Ты можешь в себе сдержать… ну ты понял, высокое давление. Я, наверное, тоже могу, но не так долго. Временами хочется куда-то сбросить его, но все самые простые способы запрещены, а все самые сложные приводят меня в ужас.

— Вильма, — вновь перебил ее Радэк. — Можно без длинных вступлений? Нам до Фриксуса лететь всего лишь полгода.

— Хорошо. Если ты хочешь историю с самого начала, тогда слушай. Самое начало началось в тот день, когда Ленар объявил о своем уходе. Просто так взял и спокойно сказал, что собирается спрыгнуть с корабля и нарожать детишек, представляешь? Конечно, представляешь, ты ведь был там. Я до сих пор чувствую себя расстроенным пианино. То и дело где-то фальшивлю, и с каждым разом мне приходится прилагать все больше сил, чтобы взять себя в руки.

Постой…

Нет, я пропустила одно важное событие из этого рассказа.

Началось все чуть-чуть раньше. Когда Ленар с Ирмой вернулись, доставив нам припасы, гостинцы и несколько «хороших» новостей, которые должны были меня обрадовать. Вот тогда я начала чувствовать, что вопреки обещаниям психолога с Эридиса я начинаю сходить с ума. Я очень консервативный человек. Ну, это очевидно, ведь только консерваторы идут в коммерческий флот. Я люблю вещи, обкатанные временем, которые доказали свою надежность и достаточно успели наследить в человеческом культурном коде, чтобы стать чем-то родным, естественным и почти природным. Знаешь, что я почувствовала, когда узнала, что на Марсе перестали выпускать печатные издания? Сначала я ощутила гнев, разумеется, но потом я немного остыла и начала понимать, что все, что я люблю — это старье. А знаешь, в чем удел любого старья? Рано или поздно его выбросят на свалку, чтобы заменить чем-то новым. И «Гаялы» тоже исчезнут, когда придумают более совершенные корабли, способные тягать два миллиарда тонн в одиночку. Тогда я поняла, что в каком-то смысле и мне место на свалке. Возможно, что я уже на ней, ведь наш Ноль-Девять — то еще старье, которое спишут в ближайшие лет тридцать.

Я тоже очень старая. Мне сейчас семьдесят восемь лет, а знаешь, что такое возраст в большом мире? Это вовсе не твое душевное или физическое состояние. В большом мире возраст — это дата твоего рождения. Всем ведь будет наплевать, что я способна проплыть стометровку за пятьдесят шесть секунд, потому что я морально устарела для всех миров сразу, и я нигде не буду нужна так, как на этом корабле, еще более старом, чем я сама.