Тиберианец

«Гессель» плавно тронулся с места, и почти сразу ушел в крутой поворот, маневрируя между обломками, оставшимися после давнего сражения.

Глебу нравилось ощущать мощь машины. Несмотря на дополнительную нагрузку, двигатель тянул, как зверь, а вскоре теснина закончилась, флайкар вырвался на простор древней дороги и резко ускорился.

Обновленное восприятие вызывало чувство уверенности, граничило с восторгом. От полноты ощущений попросту захватывало дух. Прямая связь с датчиками «Гесселя» позволяла совершать точные, филигранные маневры.

— Эй, эй, полегче! — забеспокоился инсект, когда световой столбик на приборной панели перевалил за отметку ста километров в час.

— Порядок, не бойся, — Глеб на скорости совершил серию маневров, огибая мелкие скопления мусора, проверяя, насколько прочна связь между ним и машиной.

Хашт притих, а вот Ронг не выдержал:

— Хомо, у тебя после контузии совсем страх пропал?!

Рассказывать о новых возможностях, полученных вместе с нейроимплантатом не хотелось, и он сбавил скорость.

* * *

Тем временем в грузовом отсеке «Гесселя» происходили важные, хотя и не очевидные для Глеба и его спутников события.

Технический серв, выполнив все поставленные задачи, перешел в автономный режим. Он должен был экономить энергию и мог проявлять инициативу только в крайнем случае, когда речь шла об устранении неполадок в очень важных системах.

Чем он и занялся.

Глеб имел лишь смутное представление о тысячелетиях технического прогресса человеческой цивилизации. Краем уха слышал упоминания о двух Галактических войнах и о сотнях освоенных планет, лежащих в некоем (загадочном для него) «нормальном измерении».

Однако, чья-то неосведомленность не отменяет объективного положения дел. Серв являлся продуктом длительной технической эволюции. В его системе имелись четкие инструкции для различных ситуаций и до поры дремали специализированные программы, одна из которых сейчас заработала, указывая на неоспоримую важность и ценность кристаллосферы, найденной среди обломков боевых машин.

Устройства такого рода, представляющие собой модули искусственного интеллекта, ценились превыше других и обладали несомненным приоритетом. Ремонтировать их следовало обязательно, в первоочередном порядке.

Серв выбрался из предназначенного для него углубления, привстал на манипуляторах, прочно закрепился, дотянулся до треснувшей сферы из бронепластика и вскрыл ее, изучая повреждения.

* * *

Сто восьмидесятый километр логрианского тоннеля…

Никто не знает истинного разнообразия природы Первого Мира, ведь различные существа, принадлежащие биосферам иных планет, регулярно подпадают сюда с каждым Смещением, когда на равнине открываются созданные в древности порталы.

Некоторые из ксеноморфов адаптируются к новым условиям, но большинство погибает в силу естественных причин, не найдя привычного пропитания, пав жертвой хищников или экзовирусов.

Глеб уже ничему не удивлялся. Логрианский тоннель являлся одной из множества транспортных артерий, соединяющих Равнину Порталов с более или менее безопасными, экологические стабильными регионами планеты. Каждые двенадцать лет пришельцы из иных миров пытаются его преодолеть, но далеко не всем это удается.

То и дело в свете фар мелькали давно истлевшие останки различных животных, но сейчас впереди показалось нечто необычное. Костяки исполинских существ перекрывали дорогу. Черепа размером с сельский домик, кости и ребра толщиной со столетнее дерево громоздились как попало, образуя труднопроходимый участок.

Он сбросил скорость, а затем и вовсе остановил «Гессель».

— Хашт?

— Не чувствую опасности, — откликнулся инсект.

Норл шумно сопел, пытливо вглядываясь в сумрак.

— Вроде бы никого, — высказался он, но Глеб не спешил верить обманчивой тишине. Взгляд юноши, усиленный датчиками флайкара, скользил по завалам костных останков, ища подвох и одновременно намечая маршрут.

Горы костей выглядели ненадежными, лишь кое-где они успели спрессоваться, образуя подобие взгорков однородной структуры.

Вскоре навигационная система флайкара проложила тонкую прерывистую нить, огибающую огромные черепа, ныряющую в своего рода «тоннели», образованные ребрами погибших исполинов.

— Идеальное место для засады. Ронг, если что стреляй, не раздумывая, — Глеб медленно направил флайкар к грудам останков.

По мере приближения в свете фар появлялось все больше деталей. Черепа неведомых тварей валялись повсюду. Их глазницы, куда могла свободно проехать машина, истекали тьмой.

Под колесами похрустывали мелкие кости, крошась облачками праха.

— Не нервничай. Осталось немного. Каких-то двадцать километров, — Хашт, ощущая эмоциональное состояние юноши, попробовал его ободрить.

«Гессель», двигаясь на пониженной передаче, въехал под свод, образованные ребрами давно погибшего животного. Сдавленно пискнули датчики. На костях алыми маркерами проступили странные отметины.

— Похоже на следы зубов, — сипло заметил Ронг.

Глеб немного увеличил скорость. Хотелось поскорее проскочить это жутковатое место…