Тиберий. Преемник Августа

Кроме того, остается вопрос, было ли завоевание Германии практически возможным. Опыт девятнадцати веков показывает, что сомнения Тиберия были не напрасны. Даже просто держать под контролем рейнские границы удавалось лишь при определенных условиях. Хозяевами этой границы были либо Британия, либо ее союзники. Во всяком случае, еще вопрос, признавал ли создавший эту границу Цезарь необходимость делить ее с Британией в качестве составной части плана. Лишь вмешательство надвигавшихся политических событий удержало его от его завершения. То, что он знал, он не преминул записать на благо тех, кто пришел после него. Август позволил убедить себя в необходимости другого подхода. Вторжение в Германию Друза и Германика стало экспериментом, от итогов которого зависели важные решения. Их провал показал, что Цезарь был прав. Решение отозвать Германика было возвратом ко взглядам Цезаря. Оно вызвало ряд исторических последствий, оказавших серьезное влияние на дальнейшее развитие Европы. Включение Британии в римские владения и исключение из них Германии надолго определило последующий ход европейской истории.

У Тиберия были свои планы. Договор, который он заключил с Марободом во времена иллирийского восстания, оказался прочным. Против свевского царя не было проведено ни единой военной операции. В них и не было нужды, если прекратилась политика, проводимая в отношении границы на Эльбе. Политика Тиберия заключалась в том, чтобы получить выгоды от новой ситуации в Германии и ослабить напряженность на северной границе, позволив, с одной стороны, развиваться антагонизму между рейнскими и свевскими элементами, а с другой стороны — способствуя росту внутренней напряженности между старыми племенными и новыми политическими группировками.[36] Эта политика оказалась успешной. Германцы были вовлечены в такие партийные разборки, которые не оставляли им сил и времени заниматься римскими границами. Это продолжалось и после правления Тиберия, который оставил своим преемникам задачу завершить планы Цезаря по завоеванию Британии.

Спустя год после сражения при Идиавизо антагонизм между Арминием и Марободом выплеснулся наружу. Тенденции, имевшие место в Германии, проникли далеко на север и привели к перераспределению сил, результат которых был неопределенным. Власть Маробода над свевами была поколеблена благодаря отступничеству самых грозных из северных племен — семнонов и лангобардов. Разногласия среди херусков, которые сказались гораздо позже, вылились в еще один раскол внутри правящей семьи. Подобно тому как Сегест переметнулся к римлянам, теперь Ингвиомер выступил на стороне Маробода. Однако для последнего это приобретение не компенсировало потерь. Принципы и идеи, задействованные там, можно видеть в речах, которые Тацит вкладывает в уста Арминия и Маробода. Первый называет Маробода прихвостнем Цезаря: его маленькая власть зависит от большой власти Цезаря. Маробод противопоставляет свои нравственные нормы качествам Арминия, свою открытую и честную войну с римлянами с нечестной засадой на Вара. Тем не менее пострадавшие от римлян жители далекого севера выступили против Маробода. Он потерпел поражение, отступил к востоку в свои пределы и обратился за помощью к Тиберию. Тот отвечал, что Маробод едва ли имеет право требовать дара, которого от него самого добиться было невозможно. Тем не менее он послал Друза в Паннонию, для наблюдения за событиями. Молодого человека лучше было удалить из нездоровой атмосферы Рима, и кроме того, безопаснее иметь армии в руках человека, который слишком предан, чтобы устраивать заговоры и перевороты.

Через два года на сцене появляется некий Катуалда Котонский.[37] Он вторгся во владения Маробода, изгнал его оттуда, занял его дворец и торговое городище, построенное рядом. Маробод написал полное благородства письмо Тиберию, прося об убежище. Тиберий даровал ему позволение прибыть к нему и поселиться где он пожелает. Однако перед сенатом Тиберий произнес совсем другую речь. Маробод, говорил он, для Рима опаснее, чем Пирр или Антиох. Он настаивал на опасности, исходящей от народа, которым правил Маробод, и он может себя поздравить с тем, что устранил столь опасного и страшного врага.

В том же самом году перед внутренними врагами, выступавшими против идей и принципов политически устроенного государства, не устоял Арминий. Все актеры освободили сцену одновременно. Маробод находился в изгнании в Равенне; Арминий пал от меча в результате покушения в Германии, о судьбе самого Германика мы еще услышим.