Тибетская Книга Мертвых

Однако, хоть европеец и сумеет легко отделаться от этих божеств, сделав их отображениями, ему никак не удастся в то же время утвердить отдельную их реальность. Бардо Тодол может это сделать, потому что в некоторых своих главных метафизических посылках эта книга ставит просвещенного и непросвещенного европейца в очень неловкое положение. Таковы всегда присущее Бардо Тодол, хотя и не высказанное прямо, допущение того, что все метафизические истины по природе своей противоречивы, а также идея качественного различия уровней сознания и связанных с ними метафизических реальностей. Основа этой книги не скудное европейское "или-или", а великолепное утверждающее "оба-и".

Это явление может показаться спорным западному философу, поскольку Запад любит ясность и недвусмысленность. Последовательно один философ прилепляется к утверждению: "Бог Есть!" В то время как другой с тем же рвением к противоположному: "Бога Нет!" Что эти враждующие братья будут делать с утверждением вроде следующего: "...Сообразив, что Опорожненная, Чистота твоего разума и составляет высшую Просветленность, и понимая в то же время, что это - по-прежнему твое собственное сознание - ты пребудешь и удержишься в состоянии божественного разума Будды".

Такое утверждение, я боюсь, столько же неприемлемо для нашей Западной философии, как и для нашей теологии. Бардо Тодол в высшей степени психологична в своих наблюдениях. А у нас философия и теология еще средневековые, на допсихологической пребывают ступени, где выслушиваются, объясняются, защищаются, критикуются и оспариваются только истины. В то время как авторитеты, сочинившие эти истины, по общему согласию, помешаются в стороне от предмета и обсуждению не подлежат.

Метафизические утверждения или умозаключения, однако, являются заявлениями определенного состояния души, психики, а потому есть категории психологические. Для западных мозгов, которые компенсируют свои, хорошо известные чувства неприятия рабским почтением к "рациональным" объяснениям, эта очевидная истина кажется уж слишком очевидной, или на нее глядят, как на непозволительную негацию (отрицание) метафизической "истинности". Когда западный человек слышит слово "психологический", для него это всегда звучит, как "лишь психологический". Для него "психе" (душа) что-то досадно малое, нестоящее, личное, субъективное и еще много подобного в том же духе.

Он предпочитает поэтому использовать слово "разум" вместо души, хотя в этом случае он с удовольствием допускает, что истины метафизические, которые и впрямь могут быть весьма субъективными, формулируются "разумом"; разумеется, "Вселенским Разумом" или даже - в случае нужды - самим "Абсолютом". Такой смехотворный посыл служит, вероятно, возмещением за вызывающую прискорбное сожаление малость души. Складывается впечатление, что Анатоль Франс был бесконечно прав, применительно ко всему Западному миру, когда в его "Острове Пингвинов" Катерина Александрийская дает совет Богу: "Дайте им по душе, но по маленькой".

Хотя именно душа, благодаря присущей ей божественной творческой силе, изрекает метафизические суждения и утверждает различия между метафизическими сущностями. Не только душа обусловливает всю метафизическую реальность, она сама Есть эта реальность!

Бардо Тодол и открывается этой великой психологической правдой. Эта книга не молитвенник за упокой, а набор инструкций для помершего, путеводитель по и через переменчивые явления царства Бардо, через существование, которое длится в течение 49 дней от смерти до следующего рождения. Если мы на миг пренебрежем вневременностью души что Восток принимает за саморазумеющуюся истину - мы, читатели Бардо Тодол, без особого труда сможем поместить себя в положение помершего и внимательно обдумать наставление, содержащееся во вступительной части, которое мы выше приводили. Теперь следующие слова прозвучат не помпезно, а надлежаще-учтивым образом:

- "О благородно рожденный (такой-то и такой-то), слушай! Ты сейчас испытываешь Блеск Предвечного Света Просветленной Яви. Пойми это. Твое теперешнее сознание, по своей природе Отрешенное, не бытное, Опорожненное, не сформированное, не заполненное чемнибудь, картинками или впечатлениями, - воспринимает само себя. Оно и есть настоящая Реальность. Благодать.

Твой собственный ум, который теперь не бытен и не наполнен, Опорожнен, Чист, хотя и не пуст или беспамятен, но лишь предоставлен сам себе, не замутненный, сияющий, счастливый, - это и есть само сознание, Благодатный Будда".

Таково описание Дхарма Кайи, состояния совершенного озарения, или, как бы следовало выразить то же самое на нашем языке: творческой почвой всех метафизических суждений является сознание невидимое, непостижимое проявление самой души (духовности). Небытность является состоянием, превосходящим (трансцендентным) все суждения и утверждения. Полнота его отдельных проявлений все еще гнездится подспудно (латентно) в нашей душе.

Текст продолжает: