Читаем Тибетская книга мертвых полностью

Ламаистскую концепцию нашей Вселенной можно представить на примере луковицы с пятнадцатью слоями. Сердцевина, на которой держатся эти пятнадцать слоев, – это гора Меру. Под нею находятся различные адские миры, вверху – поддерживаемые ею небеса богов, причем наиболее чувственные из этих сфер, такие как тридцать три неба, находящиеся под властью Индры, и те, что находятся под властью Мары, расположены в определенном порядке и находятся ниже менее чувственных небесных сфер Брахмы. Выше всех расположено последнее небо, называемое «Высшим» (тибетск. Og-min). Будучи последним аванпостом нашей Вселенной, Огмин является промежуточным звеном между сансарой и нирваной, или же переходным состоянием между земным и высшим состоянием надмирского бытия. Огмин относится к сфере влияния «Лучшего из всех», Самантабхадры (тибетск. Kuntuzang-po; санскритск. Samanta-Bhadra), который в ламаизме считается олицетворением нирваны.

На одном уровне со сферой Индры в своих собственных небесных мирах обитают восемь богинь-матерей (тибетск. Hlâmo), которых мы встречаем в нашем тексте. Это богини-матери первых индусов, которые на санскрите называются матри.

Внутри самой горы Меру существуют четыре сферы, расположенные одна над другой. Из этих четырех сфер три нижние населены различными видами джиннов, а в четвертой, расположенной непосредственно под небесами, обитают асуры (тибетск. Lha-ma-yin), или титаны, «несчастливые духи», – неисправимые бунтари, которые живут и умирают, ведя нескончаемую войну с обитающими над ними богами. Считается, что, подобно падшим ангелам христианской веры, они были изгнаны с небес за свою гордыню.

Самый глубокий слой луковицы – это океан, окружающий гору Меру. Следующий, лежащий на нем слой, – это круг гряды Золотых Гор, затем – еще один океан и так далее – горные хребты и океаны чередуются вплоть до пятнадцатого слоя, представляющего самый верхний океан, в котором плавают континенты и континенты-спутники. Кожица лука – это железная стена, окружающая каждую Вселенную.

За каждой такой Вселенной лежит другая и так далее до бесконечности[48]. Каждая Вселенная, подобно огромному космическому яйцу, окружена железной скорлупой, или оболочкой, которая закрывает свет солнца, луны и звезд. Железная скорлупа символизирует вечную тьму, отделяющую одну Вселенную от другой. Все Вселенные управляются законом природы, синонимом которого обычно выступает карма, поскольку, с точки зрения буддизма, не существует никакой научной необходимости подтверждать или отвергать существование высшего богатворца, так как кармический закон предоставляет исчерпывающее объяснение всех явлений и сам по себе является доказуемым.

Каждая Вселенная, подобно нашей собственной, соткана из «пряжи» голубого воздуха (т. е. эфира), символом которой выступают скрещенные дордже. На этой пряже покоится «тело вод» внешнего океана. Этот океан символизирует слой воздуха (или эфира), а каждая из промежуточных гор – слой сгущенного воздуха (или эфира), то есть материальной субстанции, или же, в более глубоком, оккультном значении, океаны – это тонкая материя, а горы – грубая, при этом одно чередуется с другим, являясь противоположностями.

Точно так, как и число семь в семи днях Моисеевой версии сотворения мира, числа, которые называют ламы, описывая Вселенную, следует зачастую воспринимать скорее в символическом смысле, нежели буквальном. Они говорят, что гора Меру возвышается на 80 тысяч миль над центральным океаном и тянется под поверхностью воды на то же расстояние. Сам центральный океан имеет 80 тысяч миль в глубину и 80 тысяч в ширину. Следующий за ним пояс золотых гор составляет всего половину этой величины в высоту, ширину и глубину, а следующий океан, соответственно, имеет 40 тысяч миль в глубину и 40 тысяч в ширину. Последующие концентрические круги чередующихся золотых гор и заколдованных океанов постепенно уменьшаются в размерах, и их ширина, глубина и высота составляет соответственно 20 тысяч, 10 тысяч, 5 тысяч, две с половиной тысячи, тысячу двести пятьдесят и шестьсот двадцать пять миль. Затем следует внешний океан пространства с его континентами.

Из этих континентов четыре главных, как описано во втором разделе «Бардо Тхёдол», ориентированы по четырем сторонам света. По обе стороны каждого из этих четырех континентов имеются более маленькие континенты, или континенты-спутники. Таким образом, общее число континентов – двенадцать; как и число семь, его следует воспринимать символически.

Восточный континент называется по-тибетски Lü-pah (Lus-hpags), или «Огромное Тело» (санскритск. Virât-deha). Его символические очертания напоминают полумесяц. Соответственно, его цвет – белый, а его обитатели, которые якобы отличаются спокойствием ума и добродетелью, обладают лицами в форме полумесяца. Считается, что диаметр этого континента составляет 9 тысяч миль.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшие переводы и комментарии

Тибетская книга мертвых
Тибетская книга мертвых

«Тибетской книгой мертвых» в европейской культуре определяют сакральную книгу буддизма «Бардо Тхёдол». Этот текст – традиционный (буддистский) взгляд на потустороннее. Примечательно то, что взгляд этот вне концепций смерти, тем более умирания как процесса земной жизни. Буддизм, в принципе, чужд концепций – это не религия, в понимании европейского единобожия, Будда, в смысле абсолюта, не имеет отношения к Богу, и между тем природа его божественна, ибо Будда перешагнул время как понятие, не имея к тому желания. Время, как река, и Будда, как середина текущей воды. Именно в этом месте, в середине, – река стоит. «Тибетская книга мертвых» как концепция оказала значительное влияние на формирование научных взглядов Карла Г. Юнга, теорию психоанализа и всю современную психологию.В корпус текстов книги вошло исследование тибетолога Глена Мулина «Смерть и умирание в Тибетской традиции», представляющее собой опыт осмысления тибетских представлений о mortem, что, безусловно, украшает настоящее собрание текстов.

Глен Мулин

Религия, религиозная литература

Похожие книги

История Христианской Церкви
История Христианской Церкви

Работа известного русского историка христианской церкви давно стала классической, хотя и оставалась малоизвестной широкому кругу читателей. Ее отличает глубокое проникновение в суть исторического развития церкви со сложной и противоречивой динамикой становления догматики, структуры организации, канонических правил, литургики и таинственной практики. Автор на историческом, лингвистическом и теологическом материале раскрывает сложность и неисчерпаемость святоотеческого наследия первых десяти веков (до схизмы 1054 г.) церковной истории, когда были заложены основы церковности, определяющей жизнь христианства и в наши дни.Профессор Михаил Эммануилович Поснов (1874–1931) окончил Киевскую Духовную Академию и впоследствии поддерживал постоянные связи с университетами Запада. Он был профессором в Киеве, позже — в Софии, где читал лекции по догматике и, в особенности по церковной истории. Предлагаемая здесь книга представляет собою обобщающий труд, который он сам предполагал еще раз пересмотреть и издать. Кончина, постигшая его в Софии в 1931 г., помешала ему осуществить последнюю отделку этого труда, который в сокращенном издании появился в Софии в 1937 г.

Михаил Эммануилович Поснов

Религия, религиозная литература