Тибетский буддизм

Попытка Тисрондецана на законодательном уровне рекрутировать в монашество отпрысков знатных семейств, детей министров и потомков царственных родов натолкнулась на жесткую оппозицию со стороны двора. В этом противостоянии аристократические кланы, сохранившие приверженность религии бон, не играли какой-либо заметной роли. Реформам государя оппонировала группа министров, не согласная с тем, что принятие монашества не только исключало участие выходцев из знатных семей в экономической и политической деятельности, но и лишало их права наследования собственности, в том числе земельной, рангов и привилегий.

Реформы Тисрондецана изменили и статус индийских наставников — проживавшие на территории Тибета индийские монахи становились по его указу царскими подданными, а их деятельность и существование полностью финансировались за счет Царской казны.

Вновь созданная монашеская сангха практически не росла. Она состояла из монахов-индийцев и семи Новообращенных тибетцев. Упорство знати в нежелании принимать монашеские обеты, а также зафиксированное в хрониках общее недовольство тибетцев необходимостью материально содержать индийское монашество заставляли государя размышлять над совершенствованием законодательного оформления этого нового для Тибета социорелигиозного статуса. Тисрондецан издает еще один указ, согласно которому члены монашеской сангхи обретали особое царское покровительство. Они поступали на полное пожизненное содержание за счет царской казны и возводились в ранг придворных религиозных деятелей, им теперь причитались столь же высокие почести, как министрам или потомкам царственных фамилий.

Тисрондецан не ограничился только законодательными мерами, но занялся практической организацией монашеского сообщества. Государь назначил главой сангхи одного из своих министров, принявшего монашество и тесно сотрудничавшего с Шантаракшитой. Этим министром и явился Ба Салнан, вошедший в число семи тибетцев, первыми принявших монашество. Под своим религиозным именем Ешей Вангпо он после смерти Шантаракшиты становится вторым настоятелем монастыря Самье.

От каждой из крупных административно-территориальных единиц Тибета, в соответствии с царским указом, были выбраны семьи, которые освобождались от налогообложения и несения воинской повинности с тем, чтобы они возложили на себя обязанность материального содержания сангхи. Ешей Вангпо, стремившийся укрепить социально-экономическое и правовое положение нового сообщества, опираясь на царское покровительство, добился, чтобы семьи, материально обеспечивавшие сангху, находились в подчинении только у религиозной власти.

Высшее монашество, получившее ранг придворных религиозных деятелей, содержалось полностью за счет казны. В эту новую элиту вошли лишь те, кто имел царское происхождение либо принадлежал к знатному роду или семьям министров. Все прочие — послушники, монахи, насельники монастырей и проходящие религиозное обучение — содержались за счет семейств, выбранных с этой целью Тисрондецаном. Сам Ешей Вангпо был главой религиозного сообщества и одновременно советником царя по делам сангхи. По его распоряжению материальное содержание одного монаха должны были обеспечивать три семьи мирских последователей буддизма.

Расширение материальной базы религиозного сообщества, то есть перевод содержания монашества не только на счет казны, но и на счет выбранных ста семей, было важнейшей мерой, выводившей проблему укоренения буддизма в Тибете на принципиально новый социальный уровень. В народной среде буддизм воспринимался по-прежнему как малоизвестная, чужеродная религия, в силу чего государю необходимо было стимулировать процесс обращения в новое религиозное учение, используя социально-экономические рычаги.

Анализ тибетских исторических документов показывает, что реформы Тисрондецана, направленные на создание в тибетском обществе собственной буддийской сангхи, не могли иметь успеха вне решения еще одной проблемы. С середины VIII в. в Тибете начала постепенно распространяться традиция китайской буддийской школы чань. Китайские миссионеры обрели некоторое количество последователей и в среде царских чиновников, и в простонародье. Опасность для успеха реформ государя, возникавшая в связи с нараставшей популярностью чань-буддизма, проистекала из социорелигиозной специфики учения этой школы. Достижение конечной религиозной цели — Просветления, состояния Будды, по чаньской трактовке, не требовало от адептов обязательного принятия монашества и могло быть обретено в течение одной человеческой жизни. Более того, создание монашеской сангхи не считалось китайскими учителями обязательным условием для распространения буддизма. Согласно проповеди китайских миссионеров, стремившихся лишь к расширению влияния своей школы в Тибете, конечная религиозная цель могла быть достигнута любым адептом, практикующим чаньские методы вне монастыря и помимо принятия монашества.