Тибетский лабиринт

И, уже собравшееся в презрительную гримасу лицо оберштурмфюрера разгладилось.

– Умница, Герман! – возликовал он. – У меня чётко отложилось в памяти, что всё здешнее чайное дело находится в руках какой-то семьи – то ли англичан, то ли французов, не помню. Вот у них-то наверняка найдется грузовик.

Отправляться на поиски грузовика решили вдвоём – Шеффер и Крыжановский, у остальных не доставало знания языков, да и опыта вести переговоры.

На сонно завозившемся с утра рынке вызнали у местного населения про хозяина чайных плантаций. Тот жил рядом с почтовой станцией, в трёх кварталах от базара. Не откладывая в долгий ящик, начальник экспедиции в свойственной ему стремительной манере припустил вверх по склону, без слов побуждая следовать за собой.

Вот и старательно описанный доброхотами дом чайного владетеля – роскошный колониальный особняк с двумя каменными львами у входа, между которыми на крыльце обосновался чумазый мальчонка, в одиночестве игравший в камешки – высоко подбрасывал их вверх и ловко ловил.

– Саиб Дауни, к вам гости! – крикнул мальчишка, едва завидев незнакомцев. Затем перепрыгнул через деревянные перила и стремглав кинулся прочь со двора.

Переглянувшись, Шеффер с Крыжановским вошли в затененный прямоугольник двери и оказались в большом помещении с белёными стенами. Крышу держала толстая колонна, увешанная гирляндами трав и цветов. Из обстановки первым делом бросались в глаза резная этажерка тёмного дерева, несколько полок с книгами да портрет какого-то усача на стене.

Впрочем, присутствует ещё одна деталь: в правой – затемнённой – половине комнаты в глубоком кресле-качалке сидит хозяин дома – человек средних лет с уставшим лицом и длинными кистями рук. Остальную часть тела скрывает цветастая тряпка.

Завидев пришедших, человек потянулся к столику у ног, щелкнул переключателем. В газовой горелке под блестящим крохотным чайником хрюкнуло пламя. Приметные вытянутые ладони подхватили со столика песочные часы, ловко перевернули и поставили на место.

– Меня зовут Питер Дауни, – заговорил человек по-английски. – Но, скорее всего, вы и так знаете это имя – назвать его мог любой житель городка, да и малолетний Махавир только что ко мне обращался. А кто вы, господа?

Шеффер отрекомендовался сам и представил спутника.

– Очень приятно, чем обязан столь раннему визиту? – продолжил хозяин дома, поведя рукой в сторону длинной и низкой лавки у стены.

– Дружественный визит европейцев, оказавшихся далеко от родины! – усаживаясь, пояснил Шеффер.

– Да будет вам, джентльмены, – засмеялся Дауни. – Какая в наше время может быть дружба у Германии с Англией?! Предлагаю опустить положенные случаю любезности – мы ведь не в Европе, и перейти непосредственно к делу, ради которого пришли.

В комнату вошла индианка в бордовом сари, неся поднос с чашками и десертами. В воздухе повис чудесный запах восточных сладостей.

– Грузовик, мистер Дауни, нам нужен один из тех грузовиков, что вы используете на плантации, – без обиняков заявил Шеффер. – Мы хорошо заплатим.

Хозяин дома удивлённо вздёрнул брови – он, конечно, сам предложил прямой разговор, но к тому, что немецкая прямота настолько отлична от английской, оказался явно не готов.

Вместо ответа англичанин снял чайник с огня с чопорнейшей миной – из разряда тех, что умеют напускать на себя лишь выходцы с Альбиона.

– Не откажите в удовольствии…

Чай был разлит по чашкам. Герман отметил, что посуда, салфетки и даже чехольчик для чайника подобраны в тон – всё белое с синим.

– Наш чай подают в первом классе «Куин Мэри» – этим можно гордиться, не правда ли?

– О, конечно! – воскликнул Шеффер. – Шикарный лайнер, мне доводилось добираться на нем до Нью-Йорка. На борт, кстати говоря, я садился в Британии, в Саутгемптоне. Великолепный круиз, вероятно, лучший из тех, что выпали на мою долю.

Англичанин подался вперед.

– И как вам показался чай, – заметно волнуясь, спросил он. – Вы помните… Вы случайно не помните?…

– О, конечно! – повторно вскричал Шеффер. – Словно вчера сошел на берег! Отличнейший, отменный вкус!

На лице Эрнста Шеффера явственно проступили красные пятна, и Герман отчётливо понял – руководитель экспедиции попросту врёт как сивый мерин – не был он ни в каком круизе на «Куин Мэри», и чая с плантации Дауни прежде не пивал. Но что такое – маленькая ложь в сравнении с той великой мечтой, ради которой затеяна их экспедиция!

– Однако тот чай был совершенно иного свойства, – между тем, деланно изумился Шеффер. Как оказалось, он попал «в яблочко».

– Вы совершенно правы, – обрадовался плантатор. – Вы пьёте раннюю флешь, а на «Куин Мэри» поставляется осенняя флешь^[78].

Далее чайный плантатор пустился в долгие рассуждения о качестве чаев, способах их хранения и прочее, и прочее. Говорил он столь проникновенно, что к концу монолога напиток в чашке уже казался Герману не чаем, а драгоценным расплавленным рубином.

Наконец гостеприимный хозяин дошёл до кульминации и вскричал:

– Что есть чай?!