Тибетский лабиринт

– Если саиб Шеффер будет настолько любезен, что просветит меня относительно той великой цели, о которой идёт речь, то я сделаю всё возможное для исправления положения. Клянусь честью!

– Замечательно, генерал, иного ответа я не ожидал, – обрадовался Шеффер. – А потому охотно открою вам нашу цель. Дело в том, что моё государство – тысячелетний Рейх – строится на расовой основе. Принцип прост: представители высшей расы, арийцы – повелевают, а низшие расы исполняют. Это означает, что великий король Адольф Гитлер никогда не предложит свою дружбу низшей расе. Временные союзы ради выгоды Рейха возможны, но дружба – никогда, только господство! К примеру, в основе нашей нерушимой дружбы с Японией лежит строго научный вывод немецких антропологов: японцы есть арийцы жёлтой расы. По дороге в столицу Тибета мы всеми силами пытались провести необходимые измерения черепов жителей Тибета и сравнить их с эталонными показателями японцев, но…

Эрнст Шеффер картинно развёл руками.

– О-о, – облегчённо вскричал Хусангце. – Это легко можно исправить: я немедленно прикажу прислать к вам роту солдат для измерений…

– Нет-нет, – покачал головой Шеффер. – Простые солдаты – материал некачественный, мало ли с кем смешивали кровь их предки. Что, если результаты исследований покажут неарийское происхождение подопытных? Ведь Адольф Гитлер станет судить по этим результатам обо всех тибетцах, включая повелителя Квотухту.

– О-о, – теперь в выкрике Хусангце звучала неподдельная тревога. – Но как же быть?

– Выход есть! – дружески похлопал его по плечу Шеффер. – Выход всегда есть. Там, в тронном зале, я заметил десятерых высших сановников – государственных мужей, чьи одухотворённые лица, несомненно, носят печать арийского происхождения… Нет-нет, властителя Квотухту беспокоить не нужно, достаточно его приближённых, ну и…вам самому тоже не следует отказываться, генерал. Вы ведь человек образованный и не испытываете предубеждения перед наукой, не так ли? К тому же, это честь – пройти проверку на расовую принадлежность. Поверьте, каждый из нас в своё время её прошёл. Может, вы не слышали, но у нас в Германии мужчина и женщина, прежде чем вступить в брак, проходят такую проверку: Рейху не нужны неполноценные дети…

– Хорошо, – вздохнул Хусангце. – Завтра с утра…

– Никаких завтра! – жёстко пресёк его Шеффер. – Мой учёный коллега Бруно Беггер нарочно захватил с собой всё необходимое, не так ли, Бруно?

В ответ антрополог встряхнул в руке саквояж. Послышался звон стеклянных банок.

– Что представляет собой проверка? – покорно спросил Хусангце.

– Ничего особенного. Герр Беггер измерит ваш череп, затем нанесёт вам на лицо гипс, и, пока он будет застывать, герр Унгефух развлечёт вас рассказом о военных приключениях герра фон Леттов-Форбека. После этого вы приведёте к герру Беггеру поочерёдно ваших коллег.

– Солдат тоже не мешало бы, и женщин…, – добавил Беггер.

– Солдат и женщин! – согласился Шеффер.

– Пусть будет так – солдат и женщин! – повторил Хусангце и подставил голову подступившему вплотную Беггеру.

Через некоторое время голова военачальника, предварительно измеренная со всех сторон, стала представлять собой бесформенную белую массу. Краузе стрекотал кинокамерой, а Унгефух, устроившись рядом с несчастным полководцем, увлечённо травил военные байки про то, как генерал фон Леттов и его доблестные аскери^[94] громили войска Антанты на просторах африканского континента. При этом эсесовец то и дело тоненько выкрикивал фразы примерно такого содержания: «Великий человек! Настоящий рыцарь!»

Когда с лица Хусангце осторожно сняли застывшую гипсовую маску, генерал тяжело вздохнул и изрёк:

– Саиб Шеффер, могу я попросить назад тот свиток, что передал вам раньше. Клянусь, завтра же я его верну.

– Пожалуйста, но зачем?

– Я хочу внести в текст некоторые изменения. После нашей беседы и последующей процедуры мне показалось, что в тексте высказано недостаточно почтения к господину королю Гитлеру, а также ничего не сказано о той помощи, которую тибетцы оказали вашей великой цели.

Глядя на Хусангце, Герман подумал, что вряд ли полученный гипсовый слепок представляет собой лицо uricus fortunatus – арийское счастливое, ибо полководец точно не выказывал ни малейшей радости. Зато на губах Эрнста Шеффера при передаче свитка блуждала знаменитая улыбка пирата с Антильских островов.

Эта же самая улыбка оказалась на лице руководителя экспедиции, когда он на следующее утро зашёл в комнату Германа в доме господина Калзана.

– Вот, собираюсь прогуляться в Поталу. Не желаешь ли составить мне компанию?

– Не темни, Эрнст! – глядя в глаза руководителю экспедиции, попросил Крыжановский.

– Пойдём, в дороге поговорим, – антильскую улыбку с лица Шеффера словно сдуло холодным арктическим вихрем. – Только ты и я!

Всю дорогу Шеффер молчал, но, подойдя к подножью дворцовой лестницы, резко обернулся и обронил: