Тибетский лабиринт (новая версия)

Победа не вызвала в душе ни радости, ни торжества, ни даже облегчения. Всё придёт потом, сейчас же для чувств просто не осталось сил. Крыжановский отбросил ненужную больше шпагу, выдернул из каменной пасти тяжёлый диск Вселенской Черепахи и сунул за пояс. Мягкий грунт спружинил под ногами, когда победитель, спрыгнул с террасы.

– Будет вам, пойдёмте, – позвал он ликующего сверх меры Вилигута, но тот двинулся с места не сразу, а ещё некоторое время грозил кулаком пожарищу и выкрикивал проклятия. Тем временем Герман отыскал тело Радзивилла и попытался подтащить его к автомобилю.

– Бросьте, вы ему уже ничем не поможете, – закудахтал подоспевший Вилигут. – У нас и так полный кузов мертвецов. Нужно ехать, с пожарной вышки в городе уже давно заметили огонь и скоро здесь будут гости.

– Вы плохо знаете русских, – отмахнулся Герман. – Мы своих на поле боя не бросаем.

– Поляков он знает не лучше, – чуть слышно молвил Януш Радзивилл. – А мы знамениты тем, что у нас очень крепкие черепа.

Старик, припёртый к стене столь весомым аргументом, немедленно отказался от своих заблуждений и даже помог затаскивать раненого в салон, а затем ещё и выгружать из багажника трупы.

– Вот теперь вопрос Унгефуха насчёт того, кому быть живу, а кому нет, решён окончательно, – удовлетворённо резюмировал Герман, когда автомобиль на большой скорости покидал территорию нехорошей виллы.

Увы, профессор сильно ошибался, полагая, что оставил позади только мёртвых – Эрнст Шеффер больше не обнимал каменного крокодила, а лежал рядом, жалобно постанывая. С обратной стороны дома жизнь и вовсе била ключом – там, пытаясь погасить пылающую одежду, катался по траве Фридрих Гильшер. При этом мысли человека с ледяным взором были не о своей боли, а о Германе Крыжановском:

«Теперь мы квиты! Я обрушил на тебя лёд, ты выжил и отплатил мне, низвергнув в пламя. Но игра не окончена, следующий ход – мой!»

Эпилог

10 декабря 1939 года. Тибет, 340 километров к юго-западу от Лхасы.

– Как вы думаете, лейтенант, до Рождества успеем? – говорящий выглядит так, словно собрался на светский раут – лицо чисто выбрито, а маленькие «баронские» усики аккуратно подстрижены. На человеке военная фуражка, а в распахнутом вороте тёплой куртки видны петлицы подполковника армии США.

Тот, к кому обратились, несколько моложе подполковника и выше ростом, но одет также. Меланхолично пожав плечами, он даёт отнюдь не вселяющий надежды ответ:

– Сомневаюсь, что нас примут так скоро, сэр. У правителей Тибета существует давняя традиция – подолгу томить ожиданием иностранных гостей.

Вокруг на много миль простирается безбрежная ледяная пустыня, маленький отряд американских военных в пути уже четвёртый день.

– Жаль, – сокрушается подполковник. – День двадцать пятое декабря, когда мы, европейцы отмечаем праздник Рождества, у многих народов считается удачным для начинаний. Я подумал, неплохо, если бы наши дипломатические отношения с этой страной начались двадцать пятого декабря.

– Насколько мне известно, для тибетцев эта дата ровным счётом ничего не значит, сэр, – с прежним безразличием ответил лейтенант.

– Тогда и говорить не о чём, – полковник достал сигару и, откусив кончик, закурил. – Можно не спешить, днём раньше придём в Лхасу или днём позже, какая разница. Однако, здесь ужасный климат, я не на шутку замёрз.

– Прикажете сделать привал? – оживился лейтенант. – Животные устали…, да и люди тоже, наверное.

– Валяйте, – облако густого табачного дыма вырвалось из-под «баронских» усов. – Эти кубинцы – замечательные ребята, их сигары – выше всяких похвал.

Подчинённые офицерам солдаты с радостью восприняли известие о грядущем отдыхе и принялись разбивать лагерь.

– Что у нас сегодня на ужин? – поинтересовался подполковник. – Неужели опять эта ваша проклятая каша, как её там?..

– Тсампа, – подсказал лейтенант. – Сэр, я третий раз в Тибете, и всегда питался именно этим варевом. Оно очень питательно, только есть лучше сразу с огня…

Старший офицер возмущённо выпустил дым через ноздри и, повернувшись спиной к собеседнику, стал разглядывать далёкие горы.

– Лейтенант, мне мерещится, или там действительно люди?

Младший офицер подошёл и, ни слова не говоря, подал начальнику бинокль.

– Точно, люди… двое на лыжах…и с ними ещё кто-то… похоже, собака, – сделав это наблюдение, подполковник вернул бинокль лейтенанту. – Аборигены, это по вашей части, мне претят подобные знакомства.

– Действительно собака…, – подтвердил наблюдение подполковника лейтенант. – Сэр, лыжники направляются к нам.

– Что им нужно? Надеюсь, не станут воровать пищу, как те мерзавцы, что похитили всю тушёнку? – в словах подполковника сквозило раздражение. – Это из-за вас, я вынужден питаться всякой дрянью, неужели не могли втолковать туземцам, что мы не англичане, и нас не за что ненавидеть. А впрочем, пусть воруют – если лишусь своей порции каши, расстраиваться не стану.

Лейтенант, приникнув к биноклю, не слушал ворчания начальника, видно тот отчитывал подчинённого за давний промах не впервые.