Тибетский лабиринт (новая версия)

– Но как несутся эти туземцы! – прошептал лейтенант восхищённо – Судя по скорости, прибудут к нам через несколько минут.

– Дикие люди, дети гор, – продолжил ворчать подполковник. – Только дикарь может так гонять по кручам!

Лейтенант кашлянул и неуверенно возразил:

– Когда вы играете в поло, то тоже позволяете себе… э-э-э… несколько рискованные действия, сэр.

Между тем, лыжники, то, ныряя в ложбины, то, появляясь вновь, были уже в какой-то сотне метров от американцев. Один из них намного опередил другого, что касается пса, тот вообще безнадёжно отстал от людей. Первый лыжник, оказавшийся человеком недюжинного роста и сложения, лихо затормозил и встал в трех шагах от лейтенанта, выступившего вперед, чтоб прикрыть старшего по званию от гипотетической угрозы.

Когда незнакомец убрал с глаз авиаторские очки и ослабил шарф, стало видно, что он никакой не туземец, а самый настоящий европеец.

– Господа! – сказал лыжник по-английски. – Рад вас приветствовать. Меня зовут Герман Крыжановский. Мы с женой катались тут, неподалёку, когда заметили ваш караван. Конечно, мы не собирались являться без приглашения, но вы внезапно остановились. Вот мы и подумали, может, что-нибудь случилось и требуется помощь. Скажите, вы не сбились с пути?

– Нет, сэр, – надменно ответил подполковник. – С чего вы решили? Мы просто встали на ночь.

– Здесь? – удивлённо воскликнула подкатившая за миг до того лыжница? – Но в трёх километрах дальше лёд и снег заканчиваются, а на равнине даже в это время года растёт трава, прекрасная настолько, что при желании там можно играть в поло. Неужели вам больше по вкусу лёд?

Подполковник с досадой поглядел на лейтенанта, и тот втянул голову в плечи.

– Моя жена, Ева Шмаймюллер, – сказал Крыжановский.

– О-о, – восхищённо молвил американский подполковник, когда Ева убрала с лица очки, – держу пари, такой красоты не встретить от Эвереста до Мак-Кинли.

– И вы, несомненно, выиграете своё пари, – ничуть не смутившись, подтвердила Ева. – Ведь от Эвереста до Мак-Кинли я, скорее всего, единственная европейка.

– Вы умны настолько же, насколько прекрасны, – сконфузился американец. – Простите, миссис, мы забыли представиться, знаете, в диких местах так быстро становишься дикарём... Илья Толстой[133], подполковник армии США, а это мой лейтенант, Брук Долан[134].

– Как вы сказали? Толстой? – изумился Герман.

Подполковник кивнул.

– Американец?

– Американец! А вы, как я понимаю, поляк?

– Нет, я русский, – возразил Герман.

– Не может быть! – вскричал Толстой. – Ведь я тоже русских кровей, вы должны были слышать про моего деда-писателя…

– Одной крови мало! – покачал головой Герман. – Для самоидентификации нужен ещё дух.

Смысла фразы Толстой не понял, а потому поспешил изменить направление разговора:

– Поразительно, здесь в Тибете, где как справедливо заметила миссис Ева, сложно встретить европейца, вдруг встречаются два русских человека. Что это, случайность или знак судьбы?

– Кто знает, – неопределённо пожал плечами Герман. – Кто знает.

– Но всё же, как вышло, что вы здесь? – продолжил допытываться подполковник.

Герман улыбнулся.

– Мы с супругой гостим у друзей – решили немного отдохнуть от цивилизации.

– Мы недавно поженились, у нас медовый месяц, – добавила Ева.

– Влюблённые обычно предпочитают Бродвей, Пикадилли или Монмартр, но вы ищете счастья здесь, – вставил слово Брук Долан. – Не понимаю.

– А разве вы не слышали, господа, – сказала Ева, – ученые недавно установили, что библейский Эдем находился где-то здесь, в Гималаях?

– Что ж, поскольку наша помощь не требуется, мы с супругой не станем злоупотреблять вашим вниманием и отправимся своей дорогой, – решительно заявил Крыжановский.

– Уходите, даже не поинтересовавшись, что привело сюда, в эти забытые всем цивилизованным миром места нас, американцев? – изумился Толстой, переглянувшись со своим лейтенантом.

– А зачем выспрашивать, если нам и так всё ясно, а вам наша любознательность может прийтись не по вкусу, – обворожительно улыбнулась Ева.

– Как это, всё ясно? – возмутился Брук Долан.

Не переставая улыбаться, Ева объяснила:

– Вон тот большой сундук наверняка доверху набит подарками для тибетских чиновников, наверняка среди вещей находится портрет вашего президента, а в запечатанных ящиках, которые охраняет скучающий солдат, несомненно, радиоаппаратура. Так что, не ошибусь, если предположу, что вы господа офицеры направляетесь в столицу Тибета с дипломатической миссией.

Толстой и Долан молчали. Ева хотела добавить ещё что-то, но тут белый пес, который, не пожелав приближаться к американцам, поодаль дожидался хозяев, наконец, потерял всякое терпение и огласил округу заполошным лаем.

– Нам пора! – извиняющимся тоном сказал Герман и, супруги, более не задерживаясь, умчались прочь.

Толстой и Долан долго смотрели вслед лыжникам. Уносились те еще стремительнее, чем прибыли – белый пёс вновь начал отставать, но несмотря ни на что, упорно таранил грудью снег и бежал следом.

Илья Толстой подкурил потухшую сигару и зачарованно сказал: