Тибетский лабиринт (новая версия)

– Без нас всё приготовят, – сказала она, садясь за руль. – И вообще, этот хорёк Гюбнер прав – нет никаких причин для столь бурного выражения эмоций – Тибет никуда не денется, коль скоро мы туда собрались, а вот прекраснейший дворец Нимфенбург можем не увидеть – он в это время года особенно великолепен.

Всю дорогу Герман в пол уха слушал щебечущую фройляйн и пытался придумать способ дать о себе знать советским агентам. Увы, ничего иного, кроме глупой идеи: «Надо оставить такое послание, чтобы немцы его не заметили, зато распознали свои», на ум не приходило.

Между тем, место, куда привезла его Ева, действительно оказалось прекрасным: дворцовый ансамбль с прудами и фонтанами, отдалённо напоминающий родной Петергоф.

Молодая трава и первые весенние цветы придавали Нимфенбургу очарование весны.

– Это барокко, – пояснила Ева. – Вы разбираетесь в архитектурных стилях?

– Не особо, но дворец мне нравится, – сказал Герман.

– Внутри он ещё прекраснее, чем снаружи – всякий раз, попав в Мюнхен, я спешу сюда, где так хорошо думается, так мечтается... Пойдёмте же, я покажу вам «Галерею прелестниц», там собраны изображения самых красивых и самых известных женщин прошлых веков.

Названная галерея оказалась большой светлой комнатой, все стены которой украшали женские портреты. Впрочем, в помещении присутствовали не только портреты – в креслах у одного из окон расположились три роскошных дамы.

– Герман, похоже, я не одинока в своих устремлениях! – радостно вскричала Ева. – Вы не представляете, с кем я вас сейчас познакомлю!

Дамы у окна настолько увлеклись беседой, что не сразу заметили их. До Крыжановского донеслось: «…то вечернее платье из Бергамо в сочетании с серебряными сандалиями просто божественно…»

Глядя на них, Герману вспомнилось пушкинское: «Три девицы под окном пряли поздно вечерком…»

– А, вот вы где! От гестапо не спрячешься! – старательно копируя Гюбнера, вскричала Ева.

Дамы немедленно бросились к ней целоваться.

– Что за тон, милочка, – хохоча, вскричала старшая из троицы, в которой Крыжановский без труда узнал любимую актрису Гитлера Ольгу Чехову. – Где ты поднабралась такой вульгарной солдафонщины, уж, не от своего ли таинственного спутника?

– Прошу прощения, – спохватилась Ева. – Дамы, представляю вам моего нового патрона, профессора Германа Крыжановского. Он только что приехал из России. Герман, это мои лучшие подруги: Ева Браун, Лени Риффеншталь и несравненная Ольга Чехова. Но как так получилось, что мы столь счастливо встретились?

– Это всё Лени, – пояснила Ева Браун. – Она собирается снимать новый фильм и ищет места для натурных съёмок. А мы увязались за компанию.

– И я первым делом поспешила сюда, в любимый всеми нами Нимфенбург, – подтвердила Лени Риффеншталь. – Название для фильма уже есть: «Долина», это будет музыкальная комедия. Кстати, Ева, не желаешь ли снова у меня сниматься?

– Нет, уж, Лени, всякий раз как я иду у тебя на поводу, потом обязательно приходится обнажаться – случай с «Олимпией» ещё ничего, но эту ужасную «Ночь амазонок» я тебе никогда не прощу. К тому же, мы с Германом скоро уезжаем в Тибет, – решительно отказалась Ева Шмаймюллер.

– А фюреру «Ночь амазонок» понравилась, – гордо объявила Ева Браун.

– Ладно, подруги, вижу, вы вполне довольны обществом друг друга! – перебила Ольга Чехова. – А потому позвольте мне воспользоваться моментом и увести у вас мужчину. Сами понимаете, моей русской натуре не терпится пообщаться с соотечественником. Не удивляйтесь, если услышите, как мы с ним поём русские песни.

Обдав Германа ароматом дорогих духов, Ольга подхватила его под руку и повела прочь.

– Я читала о вас в газетах, – сказала актриса, лишь только они вышли в парк. – И очень рада встретить соотечественника и единомышленника. Только вы совсем не похожи на профессора – никогда раньше не встречала учёных с лицами римских патрициев и фигурами атлетов. Спортом увлекаетесь? Скажите, вы случайно не лыжник?

С этими словами «Государственная актриса Третьего Рейха» Ольга Чехова обворожительно улыбнулась сотруднику Аненербе Герману Крыжановскому и подала для поцелуя свою восхитительной формы руку.

…Через несколько часов в окрестностях Мюнхена заработал мощный радиопередатчик. Радистка, работавшая на Ольгу Чехову, слыла виртуозом своего дела и могла выдавать в эфир до трёхсот знаков в минуту. Соответственно передача вышла настолько молниеносной, что осталась совершенно незамеченной для пеленгаторов гестапо. Но, даже перехвати немцы сообщение, прочитать его не смогли бы, ибо «книжный код[61]» расшифровке не поддаётся. На столе наркома внутренних дел СССР текст выглядел следующим образом: «Лыжник вышел на трассу тчк Мерлин[62]»

Часть 2 Тайна Тибета