Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

сказать, что услышали мольбы людей и решили последовать их совету и добавить

несколько новых правил, таким образом, вы сможете поддерживать всеобщую

безопасность и избегать происков зла. Никто не хочет ходить в церковь со

скандальной репутацией, верно? Вы лишь делаете то, о чем они просили.

Сорен поднял пальцы к губам и медленно провел ими по нижней губе. Жест

казался бессознательным, как и ее покусывание губы. Тогда как покусывание губы,

очевидно, делало ее похожей на идиотку, его касание губы заставляло ее хотеть

оседлать его бедра, обернуть руки вокруг него и провести языком по его горлу.

- Значит, ты говоришь, что мне стоит манипулировать прихожанами, заставляя

их думать, что закрытие дома было их предложением?

- Или же напрямую солгать. Обмануть. Все, что угодно.

- Я могу солгать. Это грех, но я ценю твое предложение.

- Вы не грешите?

- Пытаюсь.

- А я нет.

- Ты не грешишь? - Сорен спросил с таким сомнением, что она бы обиделась,

если бы у него не было права быть скептичным на этот счет.

- Нет, я не пытаюсь не грешить.

Сорен закрыл глаза и покачал головой.

- Что? - спросила она.

Он поднял руку вверх, говоря о потребности в тишине.

- Что? - прошептала она.

- Ты это слышала?

Она наклонила голову и прислушалась.

- Нет. Я ничего не слышу. А вы слышите? - спросила она Сорена.

- Да.

- Что?

- Как Бог смеется надо мной.

Элеонор подперла рукой подбородок: - Вы слышите, как Бог смеется над вами?

- Громко. Удивлен, что ты не слышишь.

32

Святой. Тиффани Райз

- Он смеется над вами, а не надо мной, - ответила она.

- Отличное замечание. И ты отлично подметила момент с управлением приходом.

Я обдумаю твое предложение.

- Правда?

- Это мудрая и макиавеллианская стратегия.

- Это плохо?

- Нет. Это по-библейски. От Матфея 10:16 «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеВот, Я посылаю вас, как овец среди

волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби».

- Овца среди волков. В таком свете приход выглядит опасным. Вы думаете, мы

опасны.

- Я думаю, ты опасна.

Элеонор села на пятки. Они шутили все время, пока находились в храме, но то,

что он сказал и как он сказал? Это не было шуткой.

- Я? Опасная? - повторила она.

- Да. Очень.

- Почему?

- Потому что хочешь такой быть. Это часть причины.

- А еще я хочу вырасти до шести футов и иметь прямые светлые волосы, но

желать чего-то не значит иметь. Я не опасная.

- Я бы объяснил причины, по которым ты так говоришь, но мне нужно вернуться

к упаковке вещей. Я пообещал сестре отца Грегори, что все его вещи будут собраны

до завтра.

- Знаете, в приходе миллион старушек, которые упакуют весь кабинет за вас.

- Знаю, но я сказал, что сам сделаю, и считаю, что только другой священник

должен прикасаться к его личным вещам.

- Очень мило с вашей стороны. - Она подмигнула. «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеМило с вашей стороны?» Она

могла выглядеть еще большей подлизой или идиоткой? - Думаю, мне пора домой.

Мама может позвонить и будет волноваться, где я.

- Где твоя мать?

- Работает. - Элеонор пошла за ним из храма.

- Она часто работает допоздна?

- Это рано. Она часто берет поздние смены. За них больше платят.

- Твой отец не помогает вам финансово?

Элеонор снова остановилась в дверях кабинета, пока Сорен вернулся к

наполнению коробок.

- Мама не примет от него ни цента, даже если он предложит, в чем я очень

сомневаюсь. Он говорит, что на мели.

- Я так понимаю, развод не был мирным.

- Она ненавидит его.

- А ты?

- Ненавижу папу? Ни за что. Я люблю его.

- Почему твоя мать ненавидит его? И если эти вопросы слишком личные, ты не

должна отвечать на них.

- Нет, все хорошо. - Ей нравилось отвечать на вопросы Сорена. Они были

личными, но не смущающими. - Мама с папой поженились, когда она была на восьмом

месяце беременности.

- Восьмом? А кто-то совсем не торопился.

Элеонор попыталась улыбнуться, но не смогла.

- Что такое? - спросил Сорен.

- Она так долго оттягивала, потому что надеялась на выкидыш.

33

Святой. Тиффани Райз

Сорен с громким стуком уронил книгу на стол.

- Конечно же, нет.

- Это правда. Я подслушала однажды, как она говорила с бабушкой о каком-то

парне по имени Томас Мартин. Она сказала, что ей стыдно думать об этом, но она

желала, чтобы Бог завершил беременность так же, как и с Томасом Мартином, кем бы

о ни был.

- Томас Мертон, - поправил Сорен.

- Вы знаете его?

- Он был монахом-траппистом в аббатстве Гефсимани в Бардстауне, штат

Кентукки. Возможно, он самый известный католический писатель двадцатого века.

Когда он был юношей, у него появился внебрачный ребенок, но мать и дитя были

убиты во время воздушного налета во Вторую мировую войну, что и позволило ему

стать монахом, без семейных обязательств отцовства.

- Думаю, теперь всю понятно. Она надеялась, что Бог убьет меня, чтобы она

смогла стать монахиней.

Сорен с таким глубоким и проникновенным сочувствием посмотрел на нее, что

она не смогла этого вынести.

- Элеонор... мне так...