Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

было и толики невинности. Он слишком усердно работал, жил слишком тяжело, видел

многое в этом мире, чтобы в его глазах появился этот блеск. Хорошо. Ей нравились,

какими были его глаза сейчас - теплые и голодные. В нем не было отцовского цинизма

и всех его секретов. Но секреты Нико не пугали ее так, как секреты Кингсли. Она

знала один, который он скрывал от нее ради ее же блага.

- Я знаю, ты влюблен в меня, - сказала она, лаская изгиб его ключицы кончиками

пальцев.

- Это не важно, - ответил он. - Мои чувства принадлежат мне. Они не должны

беспокоить тебя.

- Боже, ты такой француз.

Нико усмехнулся и прижал голову к ее груди.

- Ничего не могу поделать, - ответил он. - Это у меня от отца.

- Какого именно? - спросила она.

- Того, кто вырастил меня. Моего настоящего отца. А не Кингсли.

- Если бы Кингсли знал о тебе, он бы тоже тебя вырастил и любил.

- Позволь мне любить тебя, раз я не могу любить его, - сказал Нико.

Она провела пальцами по его темным вьющимся волосам. В молодости она

никогда бы не оценила такого мужчину как Нико, тихого, трудолюбивого,

сдержанного. Он обладал внутренним стержнем и интеллектом, но не показывал себя.

Ему не нужно было овладевать каждой комнатой, в которую он входил. Он настолько

владел собой, что не испытывал нужды овладевать чем-то еще или кем-то еще.

- Нико, посмотри на меня. - Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, он больше

не улыбался. - Я знаю твоего отца двадцать лет. Двадцать. Подумай об этом.

- Если я это принимаю, почему ты не можешь?

- Дело не в том, сколько я его знаю. А в том, как я его знаю, кто мы друг другу,

через что мы вместе прошли.

- Тогда расскажи мне. Пожалуйста.

- Уверен, что хочешь услышать эту историю? - спросила Нора и уселась на

подушках. Нико лег рядом с ней и обнял за талию.

- Да, я хочу услышать историю. Кингсли может быть моим биологическим

отцом, но не настоящим. Мой отец научил меня, как выращивать виноград и обрезать

его, как отжимать вино и сбраживать его. Это он отправил меня в Австралию узнавать

секреты Шираза. Кингсли соблазнил мою мать, пока отец был в Париже, просил банк

о кредите, чтобы сохранить семейный виноградник после плохого урожая.

- Если бы ты знал Кинга, как знаю его я, ты бы нашел способ любить его.

- Помоги мне найти этот способ.

Нора глубоко вдохнула.

- Возможно, это поможет немного полюбить его, - сказала она и отнесла мешочек

с украшениями в ванную. Она взяла расческу и вернулась в спальню. - Итак, меня

арестовали за угон машин для отца, верно? И Сорен пообещал помочь мне выбраться

из моей небольшой проблемы с законом. Он знал, что ему понадобится позвонить

Кинсгли и попросить об одолжении. Уже тогда под влиянием Кингсли находились

пару прокуроров и судей. Когда Сорен пошел к нему и попросил о помощи, это был их

первый разговор за десять лет. Тем не менее, Кингсли помог ему и мне тоже. Он

ничего не просил взамен, кроме того, чтобы они с Сореном оставались друзьями.

- Хорошо, что он помог тебе. Ты сейчас здесь, со мной, а не в тюрьме.

- Я бы справилась в тюрьме. Любовь к сексу с женщинами помогла бы.

52

Святой. Тиффани Райз

- Это не ослабляет мою эрекцию, - ответил Нико.

- Я бы извинилась, но ты слишком красив для лжи.

Нора села на край кровати и вытащила шпильку из теперь взъерошенных волос.

Нико перехватил ее руку и, махнув пальцем, дал ей понять, чтобы она развернулась.

Нора изогнула бровь и повернулась к нему спиной. Одну за одной Нико вытащил

шпильки и распустил низкий пучок у основания ее шеи. Затем он провел пальцами по

прядям, расправляя их.

- Ты говорила, твой арест свел тебя, Кингсли и твоего священника вместе? -

спросил Нико и забрал расческу из ее рук. Нора замерла. Единственный мужчина,

который когда-либо расчесывал ее волосы, был Сорен. Позволить Нико сделать это

казалось предательством. И все же она не могла остановить его. Она нуждалась в

успокоении и контакте слишком сильно. Не было ничего более изысканного, чем

нежное прикосновение щетки к ее волосам. Если бы узлы в животе можно было так же

легко распутать.

- Да, именно Кингсли и помог спасти меня от колонии для несовершеннолетних.

Меня приговорили к двенадцати сотням исправительных часов, которые я должна

была полностью отработать до восемнадцати лет. И вот что забавно - Кингсли

убедился, чтобы судья назначил Сорена моим наблюдателем. И вскоре я кормила

голодных, зависала с бездомными, оттирала туалеты и учила в летнем лагере бедных

детей, как плести книжные закладки.

- Лучше, чем тюрьма?

- Да. До тех пор, пока я не облажалась. Но это было по вине Кингсли. Он втянул

меня в передрягу еще до нашего знакомства.

- Он талантлив.

- Расскажи мне.

- Что произошло?

Нора повернула голову к Нико, чтобы он мог достать до всех узлов.

- Был июнь. Мне было шестнадцать. И мой адвокат отправила меня под

домашний арест. Она сказала, что я не могу никуда ходить кроме школы, даже в