Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

- Могу я ответить на два ваших возражения? - спросила она, исправляя слово

«O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыепроблемы», на этот раз с одной м. - Мне плевать католический вы священник или

нет. Заставлять священников хранить целибат - тупейшее правило. Зачем Богу

изобретать секс, а потом говорить людям, что им нельзя заниматься? И второе - и что?

Вы старше меня. Через пару дней мне будет шестнадцать.

- Не могу поверить, что обсуждаю это с тобой, Элеонор, - ответил Сорен.

Она улыбнулась ему.

- А я могу.

Сорен отвернулся, на мгновение уставившись в никуда. Он ухмыльнулся и снова

посмотрел на нее.

- Что же, очень хорошо.

- Очень хорошо, что?

Он протянул свою руку, ожидая, когда она пожмет ее.

Она уставилась на его ладонь, его идеальную ладонь.

- Вы шутите, да?

- Я хочу, чтобы ты вечность подчинялась мне. Это высокая цена, и я понимаю

это. Если нам нужно обсудить условия, тогда мы их и обсудим. Я принимаю твои

условия. Ты принимаешь мои?

Элеонор медленно подняла руку над столом и вложила в его ладонь свою.

- Хорошо, - ответила она. - Вы получили меня. Я ваша.

Он обернул свою мощную ладонь вокруг ее. По какой-то причине она ожидала,

что его рука будет холодной. У него были такие холодные глаза, такое холодное

поведение, но нет, его кожа была теплой, и Элли не могла не представить, как он

прикасается к ней в более интимных местах, чем ее рука.

- Навсегда, - сказала она.

- Всё, - добавил он.

Сделка была заключена. Они отпустили руки друг друга, и Сорен встал.

- А сейчас я тебя оставлю. Не отвечай ни на какие вопросы, пока не поговоришь с

адвокатом. Церковь оплатит судебные издержки. Будь уверена, в свое время ты

вернешь эти деньги.

- Хорошо. - И страх вернулся. Она не хотела, чтобы он уходил. Не сейчас.

Никогда.

- Когда приедет твой адвокат, расскажи ему всю правду и ничего не скрывай.

Несомненно, сюда был вовлечен твой отец. Ты должна рассказать адвокату, насколько

серьезно он замешан.

- Сдать отца? Ни за что.

- Элеонор, меньше минуты назад ты пообещала подчиняться мне. Это приказы.

Твой отец - причина, по которой ты здесь, в этом полицейском участке, среди ночи, и

все твое будущее висит на волоске. Ты здесь. Не он. Ты скажешь адвокату и суду все,

что знаешь об отце и его нелегальных промыслах. У тебя должна быть возможность

заключить сделку о признании вины или о минимальном наказании. Тем временем, я

встречусь с другом, у которого есть полезные связи. Во всем, что касается тебя, я не

буду полагаться на удачу.

Он сделал два шага к двери.

- Элеонор?

- Да?

Он улыбнулся ей, на этот раз с добротой и заботой.

- Я буду заботиться о тебе. Всегда.

Она улыбнулась ему в ответ.

47

Святой. Тиффани Райз

- Этот ваш друг он, правда, поможет мне?

- Да.

- Как?

- Добавь этот вопрос в свой список.

Элеонор закатила глаза и тяжело выдохнула, когда писала: «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеПочему ваш друг

поможет мне?»

- Для этого списка мне понадобится лист побольше. Что-нибудь еще?

- Да. Ты пропустила один вопрос в своем списке.

- Я все записала. Что я пропустила?

Сорен вернулся к столу, взял ручку и листок и записал девять слов. Больше не

произнося ничего, он застегнул на ее запястьях наручники и оставил одну в комнате.

Элеонор посмотрела на листок и прочитала вопрос, который он написал

элегантным мужским почерком.

«O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеЗачем священнику носить с собой собственный ключ от наручников?»

Глава 9

Нора

Нико опустил голову и рассмеялся, от пробирающего мурашками веселья

растирая шею. Нора положила палец под его подбородок и подняла его.

Нора надела свое лучшее доминирующее выражение лица.

- Молодой человек, вас забавляет тот факт, что я угоняла машины для отца и

меня арестовали? Готова поспорить, тебе было бы не до смеха.

- Не это забавно. Тебе было пятнадцать, и ты заставляла молодого священника

переспать с тобой - вот что смешно.

- Признаюсь, я была чертовски горда своими навыками ведения переговоров.

- Больше похоже на захват заложников. Если бы ты не подчинилась ему...

- Пока-пока, католическая школа. Привет, колония.

- Он не напугал тебя? Ведь тебе было пятнадцать. А ему двадцать девять.

- Если бы это был другой мужчина, вероятно, напугал бы. Но с Сореном все

казалось предначертанным. Когда мы познакомились, он сказал: «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеРад, наконец,

встретиться с тобой». Мы оба ждали друг друга, словно наша встреча и любовь была

уготована нам. Мы принадлежим друг другу - я, Сорен, Кингсли. Мой арест свел всех

нас.

- Значит, о Кингсли говорит твой священник? - Нико протянул ей руку и помог

встать с кресла. Она могла бы это сделать и сама. Но она не собиралась отказываться

от возможности позволить Нико прикасаться к ней так, как он захочет.

- Да. Друг Сорена, у которого были связи и который мог вытащить мою задницу

из затруднительного положения? Это был твой отец.

Нико взял их бокалы и бутылку вина, и повел ее наверх. Несмотря на камин, с