Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

От того, как он произнес последнее «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыевсё», по ее телу пробежал холодок. Это

напугало ее, вместо того чтобы успокоить. Он был серьезен. Вот почему это пугало ее.

- Это не ответ. Вы говорите, что помогаете мне, потому что помогаете.

- Так и есть.

- И нет никакой другой причины?

- Есть, но пока я не могу тебе ее назвать.

- Но скажете?

- В свое время. Но сначала, Элеонор, есть кое-что, что ты должна знать.

Элеонор выпрямилась на стуле, и все ее внимание было обращено к нему.

- Что?

- Есть цена, которую придется заплатить.

- О, ладненько, - ответила она и широко улыбнулась ему. - А теперь мы

вернулись к моему первому вопросу о трахе с детьми в церкви. Если вы так

настаиваете.

- Ты так низко оцениваешь свою ценность дитя Божьего, что предполагаешь, что

я помогаю только в обмен на секс?

Он задал этот вопрос спокойно с одним лишь любопытством в голосе, но, тем не

менее, слова били так сильно, словно кулаком в живот.

- Значит, все не так?

Сорен изогнул бровь, и Элеонор разразилась смехом. Ей начинал нравиться этот

парень. Она влюбилась в тот момент, когда впервые увидела, и будет любить его

отныне до конца света. Но она и подумать не могла, что он будет ей так сильно

нравиться.

- Нет, не так, - ответил он. - Так или иначе, я потребую кое-что от тебя.

- Вы всегда так говорите?

- Ты имеешь в виду артикуляцию?

- Да.

- Да.

- Странно. И чем же я заплачу за вашу помощь? Надеюсь, не моим первенцем

или чем-то таким. Я не хочу детей. - Она не была уверена насчет последней части, но

прозвучало довольно грубо.

- Моя цена проста - в обмен на мое содействие, я прошу тебя делать отныне то,

что я говорю.

- Делать то, что вы мне говорите?

- Да. Я хочу, чтобы ты подчинялась мне.

- Отныне? - она не могла поверить, что верно его расслышала. - И как долго?

Сорен снова посмотрел на нее, посмотрел, не улыбаясь, не моргая, не шутя, не

веселясь. Он смотрел на нее так, словно следующее сказанное им слово будет самым

важным словом, которое он когда-либо произносил, и самым важным словом, которое

она когда-либо слышала.

- Навсегда.

Слово повисло в воздухе между ними, прежде чем опуститься на нее и

проникнуть сквозь кожу.

45

Святой. Тиффани Райз

- Навсегда, - повторила она. - Вы хотите, чтобы я всегда подчинялась каждому

вашему приказу?

- Да.

- И что вы прикажете мне делать?

- Как только ты согласишься с моими условиями, ты узнаешь свое первое

поручение.

- Вы же понимаете, навсегда - это очень большой период. На самом деле, самый

большой. Не бывает больше, чем навсегда.

- Я в курсе.

- До двадцати одного я могу быть в колонии для несовершеннолетних. Навсегда -

это дольше, чем шесть лет.

- Верно.

- Тогда я выбираю колонию. - Нелепое решение, но она была серьезна.

- Ты предпочтешь отправиться в колонию, а не подчиняться мне? - с ужасом

спросил Сорен. Может, даже испугался. Его страх заставил ее бояться. Но не

настолько, как поражения, пока нет.

- Если я отдам тебе вечность, - начала она, выше поднимая подбородок, - кое-что

я хочу взамен.

- Я уже предложил тебе помощь выбраться из этого кошмара. Чего еще ты

хочешь?

Элеонора обдумывала свои требования. Он казался открытым к предложениям,

что было хорошо, потому что у нее было предложение.

- Всё.

- Всё? - повторил он. - Как...?

- В.С.Ё. - Она уставилась на него, и на этот раз была ее очередь не моргать. - Я

даю вам вечность, а вы, по крайней мере, можете дать всё.

- Полагаю, ты понимаешь, о чем просишь, и должна понимать, что это

проблематично, раз это касается меня.

- Потому что вы католический священник, и вы старше меня?

- Это две из трех причин.

- И какая третья?

- Я назову тебе третью причину тогда же, когда назову вторую причину, почему я

предлагаю тебе помощь.

- Господи Иисусе, столько вопросов. Мне нужно записать все это дерьмо?

Сорен запустил руку в карман пальто и вытащил его потрепанную Библию в

кожаном переплете, ту, в которой было его настоящее имя.

Он перелистнул страницы и взглянул на обрывки листов внутри нее. Оказалось,

все они были исписаны, но не на английском языке. Наконец, он перелистнул в самый

конец, вырвал последнюю страницу и положил ее перед ней на стол. Из внутреннего

кармана пальто он достал ручку, черную и тяжелую.

- Пиши.

Элеонор уставилась на ручку и листок. Затем посмотрела на Сорена.

- Я отвечу на твои вопросы, - сказал он. - Со временем. Но сейчас я бы не хотел,

чтобы кто-то из нас забыл о них.

На последней странице она записала «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеКакая третья причина вызывает

проблеммы?» и «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеКакая вторая причина, из-за которой вы помогаете мне?». Она

нахмурилась, изучая листок бумаги.

- Что-то не так? - спросил Сорен.

- Думаю, ошиблась в слове «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыепроблема». - Она передала ему записку, и Сорен

прищурился.

46

Святой. Тиффани Райз

- Одна м.