Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

вместе с ним все деньги.

- Черт... - прошептала она. У нее ничего не было. Ничего, кроме тупого списка

вопросов к Сорену. Ни денег. Ни ключей. Ни билета на поезд. Все, что было важно,

осталось в пальто.

В отчаянии девушка изучала карту метро, надеясь вспомнить кого-то, хоть кого-

нибудь, кого она знала в городе, и кто мог бы ей помочь. Название одной улицы

заманило ее. С первого взгляда Риверсайд Драйв была не так далеко. Может быть, три

мили? Она доберется до нее за сорок пять минут, если поторопится. Сорен дал ей ту

визитку, эту чертову визитку, которая осталась в пальто, его друга, который жил на

Риверсайд Драйв. Он сказал идти туда в экстренной ситуации. Застрять в городе без

денег для нее было похоже на экстренную ситуацию.

Она сориентировалась и поспешила на улицу, оглядываясь вокруг, чтобы

убедиться, что отец не наблюдает за ней или не преследует ее. Казалось, она в

безопасности, поэтому Элеонор вышла, идя так быстро, как только могла в своих

ботинках. Она засунула руки в карманы джинсов, чтобы согреться, и старалась не

расплакаться. В глубине души она всегда знала, что ее отец был именно тем, кем она

назвала его – куском дерьма, жалким преступником. Но она так отчаянно хотела

верить, что он заботился о ней, что скучал по ней, что любил ее. Она ругала себя

квартал за кварталом за веру во все то дерьмо, что он ей подсовывал. Все, чего он

хотел, это подлизаться к ней, вернуть расположение, заставить думать, что ему не

наплевать на нее, и затем заставить лгать.

Температура понизилась, и воздух обжигал ее легкие и нос. Слезы катились из

глаз, пока она шла. Она усердно молилась, чтобы друг Сорена сжалился над ней и

помог вернуться домой. А если нет, она украдет бумажный стаканчик из магазина и

будет просить милостыню, как прижимающиеся к грязным одеялам бездомные люди,

мимо которых она проходила.

Наконец, она нашла адрес, который запомнила с визитки. Дом из белого камня с

черной металлической отделкой сиял как солнце в свете уличных фонарей.

- Вот черт... - прошептала она. Дом? Это не дом. Это Нью-Йоркский дворец. Она

добрых пять минут изучала его, пытаясь запомнить детали. Высотой в три этажа, если

не больше. С того места, где она стояла, девушка разглядела смотровое окно в крыше,

может, это один из тех причудливых домов с обсерваторией или теплицей или чем-то

еще на крыше. Лицевая часть дома была белой, но вся отделка на арочных окнах была

84

Святой. Тиффани Райз

черной. На втором этаже был черный балкон, и люди в вечерних нарядах, платьях и

костюмах, сновали туда-сюда. Она подошла ближе, набираясь храбрости, и постучала

в дверь. Затем она увидела его. В тени дома она заметила черный мотоцикл Дукати.

Сорен? Она не могла поверить, что он был здесь. Диана сказала, что он

отправился отмечать День Благодарения с семьей и не вернется до воскресенья. Что он

делал на этой вечеринки на Риверсайд Драйв? Она не знала, но, конечно же, выяснит.

Подъехал лимузин, и группа девушек в коротких стильных пальто и на шпильках

вышли из него и направились прямо к парадной двери. Элеонор последовала за ними,

и когда человек у двери впустил их толпу, она проскользнула с ними.

Целых пять минут Элеонор просто стояла в роскошном мраморном фойе и

смотрела. Слева от нее в передней комнате дома она увидела женщину в серебряном

платье, стоящей перед мужчиной в костюме. Он бросил пачку наличных на низкий

кофейный столик. Дюжина людей вокруг них тоже побросали деньги. Женщина

стянула платье с плеч, и оно заскользило на пол. Под ним ничего не было. Мужчина в

костюме притянул ее на свои колени и проник пальцами между ее ног, покусывая ее

шею и плечи. Элеонор старалась не смотреть, но она не могла оторваться от сцены. Он

толкнул ее на колени и руки, расстегнул брюки и начал поглаживать себя. Что-то

начало напрягаться в ее животе, когда он проник в женщину сзади.

Никто не заметил, как она смотрит из коридора. Да и с чего бы? Трахающиеся

люди были слегка заняты трахом. И дюжина людей в комнате с ними лишь

подбадривали их и подбрасывали еще больше налички. Люди проверяли свои часы, но

не от скуки. Трое, казалось, делали ставки на то, как долго продержится парень.

Элеонор наблюдала за девушкой. Ее лицо было пассивным, будто ей было наплевать

на то, что она была обнаженной в центре комнаты полной людей, и ее трахали.

Элеонор никогда раньше не видела, как кто-то занимается сексом. Она читала об этом

в книгах, видела на фотографиях в журналах. Но никогда не видела такого - вживую в

реальных цветах и так близко, что смогла рассмотреть голубые глаза женщины.

Мужчина зарычал и вышел из нее. Женщина засмеялась и смела все деньги со

стола. Все еще обнаженная в одних черных туфлях она встала и взяла бокал чего-то,

вероятно, вина, и выпила его, небрежно вытирая влагу между бедер льняной

салфеткой. Казалось, она не спешила надевать платье.