Тигана

Это было предложение Шелто. Венчель мог быть продажным и корыстным во многих делах, но не в том, что касалось его официальных обязанностей. Для этого он был слишком умен. Еще одна истина, за которую многие заплатили самую высокую цену.

Теперь он благожелательно кивнул.

– Издалека камень выглядит прекрасно.

Дианора послушно подошла поближе и грациозно нагнула голову, чтобы он мог получше рассмотреть. Аромат цветов теин, которым от него всегда пахло после окончания зимы, окутал ее. Он был слишком сладким, но не неприятным.

Когда-то она боялась Венчеля. Этот страх был замешан на физическом отвращении к его полноте и на слухах о том, что он любил делать с молодыми евнухами и некоторыми молодыми женщинами, попавшими в сейшан по чисто политическим причинам и лишенными всякой надежды когда-либо увидеть внешний мир или западное крыло двора и палаты Брандина. Однако они с главой сейшана уже давно достигли взаимопонимания. Солорес заключила с Венчелем такой же молчаливый пакт, и таким образом они втроем управляли, насколько это получалось, их замкнутым, сверхнапряженным, пропитанным благовониями миром праздных отчаявшихся женщин и полумужчин.

Палец Венчеля удивительно деликатно прикоснулся к драгоценности на ее лбу. Он улыбнулся.

– Хороший камень, – снова повторил он, на этот раз тоном оценщика. Дыхание его было свежим. – Я должен поговорить об этом с Шелто. Видишь ли, я в таких вещах разбираюсь. Горностаевые камни привозят с севера. Из моих краев. Их добывают в Кардуне. Долгие годы я забавлялся с ними, как с безделушками, игрушками монархов. В те дни я был более крупной фигурой, чем сейчас. Ибо, как тебе известно, я был королем Кардуна.

Дианора серьезно кивнула. Это тоже было одно из неписаных условий ее отношений с Венчелем. Сколько бы раз он ни повторял эту невероятную выдумку – а он повторял ее по нескольку раз в день в том или ином варианте, – она должна понимающе, задумчиво кивать, словно размышляя над смыслом величия его падения.

Только оставшись в своих комнатах наедине с Шелто, она могла по-девчоночьи хихикать над самой мыслью о том, что необъятный глава сейшана мог быть еще более крупным, чем сейчас, или над убийственно насмешливой пародией Шелто на его речи и жесты.

– У тебя это чудесно получается, – невинно говорила она, пока Шелто причесывал ей волосы или начищал ее шлепанцы с загнутыми носами, пока они не начинали сиять.

– Видишь ли, в таких вещах я разбираюсь, – отвечал он, если был уверен, что они одни, голосом гораздо более высоким, чем его нормальный тембр. И жестикулировал медленно и величаво. – Ибо, как тебе известно, я был королем Кардуна.

Она смеялась, как девчонка, которая понимает, что поступает дурно, и из-за этого еще больше шалит.

Однажды она спросила об этом Брандина. Его поход в Кардун был не совсем успешным, узнала она. К тому времени Брандин откровенно рассказывал ей подобные вещи. В Кардуне существует настоящая магия, в этой жаркой северной стране за морем, за прибрежными деревнями и пустынными землями. Магия гораздо более сильная, чем на полуострове Ладонь, равная по силе колдовству Играта.

Брандин захватил один город и добился частичного контроля над некоторыми землями, которые лежат на границе великой пустыни, простирающейся на север. Однако он понес потери, серьезные потери. Карду издавна славились своим искусством в битве, и это знали на Ладони: многие из них служили в качестве высокооплачиваемых наемников в войсках враждующих провинций, пока не пришли тираны и всякая вражда не потеряла смысл.

Венчель был герольдом, захваченным в плен в конце кампании, рассказал ей Брандин. Он перестал быть мужчиной еще до этого: на севере гонцов часто кастрируют, Брандин так и не понял почему. Было совершенно очевидно, куда пристроить евнуха после возвращения в Играт. Он уже тогда был необъятным, подтвердил Брандин.

Дианора выпрямилась, когда Венчель убрал палец с красного сияния горностаевого камня.

– Ты проводишь нас вниз? – спросила она, соблюдая ритуал.

– Не думаю, – задумчиво ответил он, словно действительно размышлял над этим вопросом. – Возможно, Шелто и Хала справятся с этой обязанностью. Видишь ли, тут кое-какие дела требуют моего внимания.

– Понимаю. – Дианора бросила взгляд на Солорес, и обе они подняли ладони в почтительном приветствии. На самом деле Венчель не выходил из крыла сейшана по крайней мере пять лет. Даже когда он совершал обход комнат на этом этаже, то перемещался на хитроумно сделанной и усыпанной подушками платформе на колесах. Дианора не могла вспомнить, когда в последний раз видела его стоящим на ногах. Шелто и Хала, евнух Солорес, заменяли его практически на всех официальных мероприятиях вне сейшана. Венчель любил делегировать свои полномочия.