Тигр скал

Только бы не замерзла вода, только бы не заморо­зил ее этот ледяной ветер! Но торопиться нельзя.

— Воды... воды!.. Воды!..

— Вот вода! Я принес воду, принес! Не бойся, я здесь, с тобой!

В палатке четверо лежат. Пятый с трудом находит себе место. Он чувствует, как встрепенулись при звуке его голоса эти одеревеневшие от холода тени. Один из лежащих даже приподнимается и протягивает к нему руки.

— Дай... дай воды!..— бормочет он.

— Обожди, ну что ты, обожди чуточку! — угова­ривает его Минаан.

— Дай мне напиться, скорее!..— требует жажду­щий.

Минаан знает, что этими обмороженными руками он не удержит не то что котелок, а спичечный коробок. Ведь если прольется драгоценная жидкость, надо начинать все сначала.

— На, пей, я буду держать, а ты пей, только не сразу, пей маленькими глотками, понемножку...

Жаждущий приникает к воде. Не отрываясь, осушает весь ковш. Потом, переведя дух, просит осипшим голосом:

— Еще... дай еще воды!..

— Но как же все это произошло? — спрашивает его Минаан.

— Расскажу, когда будем внизу, вот спустимся, и расскажу...

Теперь Минаан берется за его руки. Закатывает ему рукава и начинает с силой растирать, массиро­вать, разминать. Он знает, что все это тщетно, без­результатно, бессмысленно, но все равно — он будет растирать, мять, массировать, будет делать все возмож­ное до конца, ибо это его долг. Пока хватит сил, он будет работать. Но смерть уже позвала — все напрасно теперь и поздно. Микел-Габриэл[17] шел по их следам, карабкался, перепрыгивал с утеса на утес, не терял их из виду. Он не уйдет с пустыми руками, Микел-Габриэл преодолел уйму пропастей и круч и теперь уж ни за что не уйдет с пустыми руками...

— Да, но как это произошло, почему вы очутились в таком положении? — повторяет вопрос Минаан, обра­щаясь к четвертому.

Он должен узнать эту историю, совершенно непонят­ную и удивительную,— что произошло с этими людьми, всего несколько часов назад здоровыми, полными сил и энергии?..

— Да вот... спустимся вниз... и я тебе... расскажу... там всё... расскажу...— прерывисто отвечает четвертый.

В их беседу вмешивается второй: уверенным голо­сом человека, не утратившего надежды, он гово­рит:

— Я и Илико сбросили с себя рюкзаки и оставили их у ребят, зачем было таскать понапрасну. Ну и вот, мы оставили их и отправились искать письмо Ерехина. На вершине нашли записку Абалакова, которую он оставил там в 1956 году. Мы хотели как-нибудь снять письмо Ерехина...

Четвертый хочет что-то сказать, но язык не повину­ется ему. Он хрипит что-то невнятное, наконец ему удается выговорить:

— Минаан... мне тебя так жаль, что ты не был на вершине!..

— Какая у вас была погода? Мы-то там наверху друг друга не могли разглядеть, такой был туман. В од­ном месте я и Джумбер сорвались, но, к счастью, верев­ка где-то застряла, и мы чудом спаслись. Тогда я и повредил это плечо...— сказал третий.

— Когда мы вернулись назад, погода изменилась, спустился туман. Видно, мы в тот день встали с левой ноги — наших рюкзаков нигде не было,— заговорил второй.— Мы решили, что, наверное, их ветер унес... одно из трех: либо унес ветер, либо снегом занесло, либо мы сами заблудились... Так или иначе, а дело было скверно. Я чувствовал, что этой ночью ледяной ветер Тянь-Шаня превратит нас вдедов-морозов... Вы знаете, что это за чувство? Если человек не пережил этого, представить себе невозможно... Помнишь, Минаан, я не хотел вас оставлять, наверное, сердце чуяло, что мы попадем в такой переплет... Помнишь ведь?..

СЕРДЦЕ СТАЛЬНОЕ И КОЛЬЧУГА СТАЛЬНАЯ!..

— В течение подготовительного периода подобраны и изготовлены шлямбуры различных видов и моделей.

Наше снаряжение заметно отличалось от прежнего альпинистского высотно-экспедиционного снаряжения. Например, шлямбурные крючья нашей конструкции были намного легче и удобнее в употреблении, нежели обычные, потому что были сделаны из сплава дюралю­миния и титана. Из этого же прочного сплава были и карабины, что уменьшило их вес. Репшнуры из чистого капрона тоже значительно уменьшили общий вес снаря­жения.

Разнообразие крюков, широкий их выбор позволяли использовать малейшую трещинку на гладких поверх­ностях Зеркала Ушбы. Мы разработали новую конст­рукцию площадок, так называемые «платформы», кото­рые оправдали наши надежды.

Из-за уклона и гладкой поверхности Зеркала несколько ночевок предстояло провести в висячем положении. Чтобы сделать эти ночевки комфортабель­нее, мы решили запастись гамаками.

Гамаки были сплетены, но надо признать, что они не очень оправдали себя. «Кровати» требовали дальней­шего усовершенствования и разработки.

...— Как не помню, что же еще я помню, если не это! Ты сказал: я тоже останусь, но трое ведь не могли идти в одной веревке, и тебя уговорили, угово­рили идти двойками...

— Чуяло мое сердце, я же сказал тебе, что сердце чуяло...— повторил второй.

— Это выдумки, сердце ничего не чувствует. Сердце работает, перегоняет кровь по всему организму, и никаких чувств у него нет,— возразил третий.