«Тигр» в космосе

– Значит, остальное в полёвку ушло, – посчитал Жатов.

– Да, у мышей высокий метаболизм, – подтвердил Сеня.

– Высокий – так высокий, – промямлила мышка.

– Скучаешь по дому-то? – спросил её Жнецов.

– Кто ж не скучает?

– Ну, вот и хорошо – Земля ждёт вас, – сказал командир, надеясь поставить точку в разговоре.

– Но ведь раньше, когда полёвки не было, – вмешался Тимофей, – урожая тоже не было! Значит, это не из-за неё! Теперь, даже если мышки не будет, то урожая тоже не будет.

– Кроме Польки никто не мог зерно склевать, – настаивал Жатов.

– Но я слышал, как кто-то стучался в борт и в иллюминаторы! – вспомнил страшный сон Тимофей.

– Тебе показалось, – отмахнулся командир.

– Приборы ничего не зафиксировали, – подтвердил бортинженер.

Ничего не ответил Тимофей: доказательств не было.

– Ну, что ж, – заключил командир, – ждите транспортный корабль.

Тимофей и Поля сочувственно посмотрели друг на друга.

– Ты хорошо поработал, – подбадривал агронома врач-робот.

– Что ж – вернусь обратно. Хорошо слетал. Жаль, цели так не достиг.

– Бывают ложные цели и ложные гипотезы, – назидательно произнёс Жатов.

– Корабль за вами стартует через три дня, – сообщил Жнецов.

– За нами?! – бросила полёвка вызов судьбе. – Я тоже слышала стук в стену. У меня, вот, клочок шерсти кто-то выдернул.

У мышки на боку зияла проплешина.

– Может, ты сама шерсть выщипала, а потом съела! – не верил Жатов.

– Тут еды полно, а я – себя щипать?!

– Когда у тебя шерсть пропала? – охладил мышку командир.

– Помню, зёрнышко последнее я сняла, прожевала, проглотила, и тут меня в бок что-то – бах! – как кольнёт!

– Может, аппендицит? – заподозрил Жатов.

– Нету у неё ничего, – доложил Сеня. – Здорова как лошадь.

– А, может, тут какой-нибудь вьюрок гнездо из шерсти вьёт! – оживился Тимофей. – Чтоб птенцам помягче было!

Довод был серьёзный. Неучтённые животные на корабле – это ЧП.

– Ищем шерсть, – строго приказал командир.

Станцию обшаривали, осматривали целые сутки. В первую очередь прочесали вентиляцию, куда могло засосать злополучный клочок шерсти. Но нигде ничего не нашли.

– Что ж, – сказал командир, – ситуация нештатная. Пока не найдём пропажу, вас отпускать нельзя.

Пугало и мышь были рады. Но кричать ура было неуместно.

– Передам на Землю, что сельхоз эксперимент продолжается, – сказал командир. – Останетесь до следующего урожая.

– Ура! – обнялись пугало с полёвкой: не удержались.

Вторая попытка

Снова засеяли участок. Тимофей неотступно за ним ухаживал.

Робот внёс коррективы в свои обязанности: сделал мышке универсальный тренажёр. И до конца полёта после нагрузки снимал с неё показания: пульс, давление, температуру.

Полёт продолжился в штатном режиме. Связь с Землёй не прерывалась. Жнецов регулярно докладывал о делах на Станции.

Пшеница росла не по дням, а по виткам.

Приближался День X.

Тимофей влез в скафандр, набросил шлем, занял рабочее место. Он был готов стоять, пока зерно не нальётся и не будет способно дать следующее поколение.

Стоит он, держит зрение востро, ждёт птичек, да не простых.

Известно, что глаз человека, не видит ультрафиолетовый свет, а пчела его спокойно различает. Вот так и человек космических птиц не видит, потому что состоят они из неизвестных частиц: никакие приборы не могут их уловить. А вот любое пугало их улавливает.

Бывало, стоит Тимофей ночью в поле, а с неба эти пернатые спускаются. Но, лишь только его заслышат, моментом исчезают. И отлетают туда, где никто не выставлен. А там уж преспокойно пшеницу шевелят. Пируют всю ночь. Танцы, игрища. И, главное, круги магические на полях – вы видели? – так это они делают. А потом все гадают, чья это работа, да такая ровная?

Никто их не обнаруживает, думал Тимофей, потому что они основаны не на клетках и молекулах, а на частицах меньших, чем те, которые ловит Большой адронный коллайдер. Значит, Тимофей стоял не только на страже, но и на пороге открытия.

– Как же эти частицы назвать? – прикидывал он. – Специалисты по птицам – орнитологи, значит, и назвать их нужно орнитионы. Да, решено – орнитионы.

Хорошо работает голова в космосе. Тимофей задумался о Вселенной, о всяких туманностях, о разбегании галактик… Вдруг – грохот! Стук! Скрежет! Это они – птиценоиды! Огромная стая! Сквозь борт просачиваются. Ещё больше за бортом кружится. За зерном пожаловали?! Будет вам! Не знали они, кто тут зерно охраняет. И верный своему долгу сделал Тимофей им последнее предупреждение:

– Ой, Венера! Ой, комета!

Ой, вы, птички! Ой, Плутон!

Набирайте скорость света –

И пошли отсюда вон!

Если прочь не улетите,

В порошок вас изотру!

Во Вселенной поищите

Лучше Чёрную Дыру!

И от таких слов, от самого вида пугала застыли разинутые птичьи клювы, затряслись их орнитионы, перья посыпались. И в страхе с позорным щебетом прочь сиганули птиценоиды непрошенные. И сгинули они все во мгле галактической.

Тимофей просканировал пространство: орнитионов поблизости не наблюдалось. Глянул на пшеницу – колосилась «коренастая». Ну вот – задание выполнил, вздохнул он. Гипотеза его оказалась вовсе не ложной: урожай раньше не получался из-за «птичек».