Тигриный лог (СИ)

- Я… я не очень легенькая, - предупредила я, всё ещё сомневаясь, что решусь забраться на эти натруженные плечи. Эти идеально широкие и сильные плечи, которые я лишь издали видела в источнике. Я никогда не думала, что коснусь их, пускай и через одежду. Лео не поднимался и ждал. – Ну ладно… - коли сам предлагает, почему бы нет? Или ему просто надоело, что я несносная обуза, занимающая так много времени? Он с легкостью карабкался по склону, так что на своей спине ему придется терпеть меня меньше, чем висящей на руке.

Наклонившись, я поправила свой груз, чтобы не спадал вперед и, обвив шею Лео, стараясь сделать это как можно более свободно, занесла свои ноги вокруг его поясницы. Заведя назад руки, парень подхватил меня под бедра и, подкинув повыше, поднялся. Я ощутила грудью его мощную спину, выручавшую и прикрывавшую меня с самого моего появления здесь. Лео уверенно двинулся вперед, видя, как кошка, а я могла расслабиться и не пытаться угадывать преграды и ловушки из булыжников или путающихся под ногами вьющихся, стелящихся трав. Единственное, что занимало моё внимание – это затылок Лео прямо у моего лица, его льющиеся волосы и ощущение надежного сцепления рук под собой. Дурманящий тонкий запах мужчины пробивался в ноздри, но я не могла не дышать, чтобы избегать его. Он был сродни тому, что я чувствовала, когда пользовалась местным мылом, сваренным из целого соцветья лесных и горных растений, но приплюсовывалось и что-то уникальное, личный запах, который есть у каждого человека, и этот аромат взбудоражил меня. Я испугалась, что чаще забившееся сердце забарабанит прямо ему в лопатки и тщетно попыталась угомонить свой неподкупный орган.

Обычно я пытаюсь как-то разрядить обстановку, находясь рядом с Лео, но в этот миг не нашла ни одного подходящего звука. Благодарить рано, болтать в пустую – обременять сильнее. Впрочем, в нем не чувствовалось напряжения. Я была худоватой, но не миниатюрной, и всё же Лео нес меня, не превозмогая себя. Ни разу не оступившись, не ошибившись и не сбившись, он дотащил меня до той точки, с которой завиднелся разводимый опередившими нас ребятами костёр. Свет мог вспыхнуть ярче в любой момент, да и уже давал примерные ориентиры, так что Лео остановился и спустил меня на землю. Я слезла, чувствуя, как руки неохотно выпустили редкого зверя, добровольно давшегося во временное владение.

- Спасибо… - еле выдавила я и, поскольку никакой заминки не произошло и Лео, сняв с меня гитару, двинулся к остальным, я пошла туда же.

Подложив под себя скрученные одеяла, ребята расселись вокруг огня. Я оказалась между Шугой и Лео. Прямо напротив меня расположился Чимин, но едва взоры собирались встретиться, он отводил свой и занимал себя разговором с кем-нибудь, неестественно улыбаясь. Всё ещё стеснялся меня и не мог за три дня научиться раскрепощенному общению с девчонкой. И боялся выдать, наверное. Джин сидел возле учителя, но я делала всё возможное, чтобы не коситься туда. Почему-то была уверена, что он неодобрительно относится к соседствованию с Лео. О чем он может думать? Чем угрожает мне наш несчастный голкипер, не пропустивший в свои ворота пока ничего лишнего, кроме меня? Есть ли смысл ревновать меня к бедняге, который дожил до четверти века и верит в то, что девушки узнавать о сексе должны от мужей? Я хоть и невинная школьница, но здраво осознавала конъюнктуру современного общества. А, ну да, откуда мог её знать он, живущий больше десяти лет в монастыре! Может, Джин считает, что моё естество пробудилось настолько, что начнет искать себе услад любой ценой? Опять же, причем тут Лео? Глаза скосились к привратнику, положившему гитару на колени и крутящему рычажки на колковой коробке, чтобы настроить звучание. Прядка упала на висок и всполохи огня, играющие у всех на коже, оттенили его профиль, вычертив постоянно сомкнутые губы, за исключением редких моментов, когда он говорил что-то. Линия подбородка золотилась, переходя в мужественную шею, видневшуюся до самых ключиц в распахе рубашки. Длинные пальцы, повертев натяжки струн, перебирали их, перехватывая лады. Я поймала себя на том, что забыла, о чем рассуждала, пока не начала разглядывать его. Недаром изгибы гитары сравнивают с женской фигурой. Она очень вписывалась в руки Лео, ласково и трепетно налаживающие её. Когда левая опять принималась подкручивать ту или иную струну, правая ложилась на корпус, как на бедро любовницы перед половым актом.

- Я тоже умею играть, - заметил Рэпмон, не претендуя на выступление перед всеми. – Хотя больше люблю читать рэп.

- А мне гитара напоминает женщину, - повторил мои мысли вслух Хансоль. Но всё пошло куда хуже и гораздо дальше. – Сверху тискаешь и жмешь, снизу быстренько теребишь…