Тигриный лог (СИ)

- Она замечательная… Вы, наверное, были очень хорошими друзьями? – сделала вывод я. Он кивнул. Что ж, а на этом можно было бы всё и построить, чтобы вытянуть его из Лога. Неужели он не хочет выйти отсюда, чтобы встретиться с теми, с кем провел полжизни плечо к плечу? – Ты знаешь, где они, чем занимаются? – Лео кивнул. Вот как? То есть, связь с внешним миром имеется. Через Хана? Или по ночам посетители приходят сюда чаще, чем я знаю? Болтовня между монахами распространилась тотально, и нас с Лео, если говорить не повышая тона, уже не слышали. – Ты не хочешь заниматься тем же, чем они? Они ведь убивают, да? – он никак не стал подавать вида, что уловил вопрос. – А другими делами ты не имеешь права заняться, если выйдешь отсюда? – Безразличие, игнор, сообщение прочитано, но абонент был в сети пятнадцать минут назад. Ничего нового. – Ты предположил тогда, что я хочу, наверное, чтобы ты ушел отсюда, - я вздохнула и, выпрямив затекшие в одной позе ноги, шепнула Лео близко-близко к уху: - Я не хочу, чтобы ты ушел, пока я здесь. Мне без тебя будет очень-очень плохо. Потому что ты и мне друг тоже, - я быстро пожала ему руку, лежавшую на гитаре, пока никто не смотрел. – А друзей не бросают, правда?

Когда пришло время укладываться, а это произошло не раньше, чем далеко за полночь, я принялась расстилать свою подстилку, но Лео положил на неё свою ладонь, не дав продолжить.

- В чем дело? – приподняла я брови. За спиной уже сопел Ви, и мне не хотелось разбудить его перешептыванием.

- Это неправильно, - выдал молодой человек.

- Что? – прошелестела я. Мы едва слышали друг друга, шевеля губами, чтобы никто не вторгся в тайные переговоры.

- Спать среди них. Для тебя. – я оглядела тлеющие угли, на которых Шуга вдоволь нажарился хлеба и, удовлетворенный, заворачивался в одеяло возле Ви и Рэпмона. От этих переливающихся рубинов золы шел жар, обещающий по чуть-чуть подогревать нас до восхода солнца. Да и, чем кучнее, тем теплее, от дыхания и естественного обогрева тел.

- Что в этом такого? Я же лягу отдельно!

- Вон там! – указал Лео в сторону, где я точно не соприкоснусь ни с кем во сне.

- Там холодно! Я околею! – я подползла, чтобы жаловаться ему прямо в лицо. – Ничего не случится! Они воспринимают меня, как своего собрата.

- Не все. – Да, Джин. Но не полезет же он ночью через всех и при всех?

- Слушай, Игнатий Лойола*, я не лягу спать у черта на куличиках, потому что это, по-твоему, морально соответствует облику обители. Мне важнее моя задница, которая, если я её застужу, доставит мне кучу хлопот с врачами и лишит возможности обзавестись детьми, - Лео утихомирился, сев и задумавшись. – Не знаю, как ты относишься к детям, но я хорошо, и в планах на них надеюсь, так что я сплю тут!

- Я люблю детей, - прошептал Лео. Мне показалось, хоть я и ничего не видела в темноте кромешной, что он озарился полуулыбкой. Дети и животные – вот всё, что его радует. О ком-нибудь другом я бы сказала что-то нехорошее через педо- и зоо-, но не в эту сторону. Он их реально любил и умилялся, как и положено взрослому и превосходящему человеку относиться к тому, кто слабее и беззащитнее. Что-то внутри меня подсказало, что он невольно тянется быть героем, какого ему не хватало в своём детстве. – Я посторожу, - решил для себя он.

- То есть, не будешь спать? – распрямив до конца одеяло, прекратила я своё занятие. Он ничего не ответил, но я поняла, что именно таковым было его решение. – С ума сошел? Лео, меня никто не тронет! – но он уже обосновался в позе наблюдателя, приготовившись следить за порядком до утра. – Ложись спать! – без толку. – Ляг, кому говорю? Ты хочешь, чтобы я испытывала угрызения совести? – Шуга заворочался в метре от меня. Не хватало ещё, чтобы кто-то услышал наши трения! Я поднялась и, взявшись за угол подстилки, потянула её по земле в сторону. Лео пошел за мной.

- Куда ты?

- Как ты и хотел, буду дрыхнуть в недосягаемости, чтобы ты смог спокойно поспать!

- Тебе будет холодно!

- Ой, кого это у нас тут это заволновало? – я тащилась и тащилась куда-то, обходя стволы деревьев и подыскивая место поровнее. Ничего не видно, но уже без разницы, очень уж хотелось спать.

- Вернись к костру, - исправился Лео. Он готов был не спать, чтобы мне было тепло. Я готова была мерзнуть, чтобы он поспал. Ишь какие альтруисты собрались! Я остановилась, отпустив покрывало и принявшись укладываться.

- И не подумаю.

- Не надо простужаться, - мне показалось, что он едва не сказал «я не хочу, чтобы ты простудилась», но он избегал глагола «хотеть» в своей речи. Кривим душой, товарищ. Если думаешь таким образом, не лучше ли так и говорить?

- Пусть теперь твоя совесть мучается, а не моя, - поерничала я, ложась.

- Дети же… - повторил мою причинно-следственную связку Лео, но таким непередаваемым драматичным тенором, будто я взбалмошная жена, подавшая на развод и оставляющая мужа и выводок. Позабавившись этой ассоциацией, я не удержалась, и подколола его ещё и по-другому: