Тигриный лог (СИ)

- Так не считай! – предложила я. В чем, собственно, проблема? – Почему обязательно так думать? Мы можем всё оставить, как раньше. Никаких обязательств, - Я с ума сошла? Предлагаю святому человеку отношения без обязательств. Куда я скатываюсь? Парень, давай целоваться и обжиматься по углам, только никаких претензий друг к другу! Ты принадлежишь себе, я себе.

- А ты… ты… - сглотнув, Лео облизнул губы. Мне дико захотелось поцеловать их снова. Когда-нибудь настанет такой момент, что он сделает это сам? Без просьб и подсказок. – Ты будешь тогда ещё с кем-то целоваться? – У меня аж в ребрах защемило. Это было одновременно так сурово и мило, что сперло дыхание. Поэтому он считает, что надо окрестить меня своей? Чтобы я по другим не бегала? Это слежка за моим нравственным обликом или мужское собственничество?

- Нет, откуда такие мысли? – От верблюда, Хо! Не он ли видел, как я тянулась к Джину, и огрел меня палкой, чтобы не блудодействовала? А сколько всего ещё он видел?

- И ещё, - продолжил он. Что ж, как я и научила, он поэтапно решил выложить всё, что накипело. С одним он кое-как разобрался, пришла очередь следующего. Он стал мрачнее и собраннее. Не было неуверенности, только что раскрашивавшей его иконный лик. – После ухода отсюда… после пятнадцатого… мы не сможем быть… вместе, - загнанно покосившись на меня, он извинялся взглядом не за то, что сказал это, а за то, что это было фактом, его собственным решением. Откуда-то из глубины груди во мне забурлили слезы. Показалось, что плакать собралось сердце, а не глаза. Я хотела что-то ответить, открыла рот, но закрыла его опять. Почему он так решил?

- Я не нравлюсь тебе? – осмелилась спросить я. Если ответит утвердительно, я пойду к обрыву. Нет, не прыгать вниз. Кричать на весь мир, что ненавижу его и несправедливость. Что я нашла идеального мужчину, отказалась ради него от другого (отказалась же?), не менее прекрасного, но чуть менее идеального парня, а он…

- Если бы не нравилась, то я бы решил иначе, - Какая глупость! Что за парадокс?! Неадекватная логика!

- Врать нельзя, а ты обманываешь меня, - губы затряслись, и я, дрожа ими, наблюдала, как расплывается силуэт Лео перед глазами от влаги на них. – Если не нравлюсь, то так и скажи.

- Если бы я не дорожил тобой, то взял бы с собой, - твердо опроверг мою претензию бывший привратник. – Но я никогда не возьму тебя в новую жизнь, где нет места покою и безопасности.

- Мне всё равно! Я готова терпеть что угодно! Я ведь тоже учусь драться, и смогу за себя постоять…

- Нет, - оборвал меня Лео. Я открыла рот. – Нет, - повторил он.

- Тут нам быть вместе нельзя, после выхода ты не хочешь… что же, мы… мы не имеем права на то, чтобы… чтобы… - Любить друг друга. Быть вместе. Это так громко, так значимо. Я никогда не объяснялась в любви, никогда не знала ничего такого огромного и сильного. Поверит ли Лео в то, что я выдержу любые испытания рядом с ним, если я признаюсь ему в любви? А насколько меня самой-то хватит? Хенсок был прав, что любовь проверяется временем, и если не выдерживает проверки, то это пагубная страсть. Я могу навязаться к Лео в компанию и не выдержать, чем разочарую его и причиню боль. Ведь он для себя выбора не видит. Это его долг, цель всей жизни, дело всей жизни.

- У воина на первом месте обязанности, - помог мне Лео избавиться от необходимости закончить как-то свою отповедь. – А потом уже права.

- Но Хан…

- Я не Хан, - он поднялся и подал мне руку, чтобы я тоже встала, поправил выгнувшийся отворот моей рубашки, пригладив его. – Не сиди на холодном. Вредно, - молча опустив голову, он побрел прочь из храма. Я, глядя в его спину, наконец, позволила скупым слезам потечь по щекам. Почему я влюбилась именно в него? Может, было бы лучше, если бы я вернулась домой и, отыскав Джина, сделала всё, чтобы забыть Лео? Но, что-то подсказывало мне, забыть его когда-либо стало для меня невозможным.

Примечание к части * киднеппинг – похищение людей для различных преступных целей.

21 октября