Тигровая шкура, или Пробуждение Грязнова

— Дежурная также говорит, что Шаманин пришел к Кричевскому где-то около семи вечера. Он еще поздоровался с ней. Потом они спустились в гостиничный буфет. Выйдя оттуда, попросили у нее чайник и пару «приличных», как она сказала, стаканов и поднялись в номер Кричевского. Буфетчица подтвердила, что они взяли у нее отварную курицу, бутылку коньяка, две бутылки минеральной воды и банку сардин.

— Это что, вроде прощального ужина? — спросил Грязнов.

— Да как вам сказать… — пожал плечами Мотченко. — Кричевский вместе с парашютной командой Шаманина был на пожаре в Дальнем урочище, видимо, не обо всем успел расспросить, и лично я предполагаю, что Сергей пришел в гостиницу по его просьбе, чтобы доработать собранный материал. На эту версию, кстати, работают и записи Кричевского, видимо сделанные именно в этот вечер.

— Вы что, хорошо знали Шаманина? — спросил Грязнов, обратив внимание на то, что начальник отделения милиции уже несколько раз назвал парашютиста не по фамилии, а по имени.

— Очень хорошо, — коротко ответил Мотченко. Помолчал немного, видимо, вспомнив Шама-нина, и добавил: — Но в основном, правда, мы встречались по работе, когда он нам нарушителей пожарного режима доставлял.

За окошком «газона» промелькнули окраинные домишки райцентра. По сторонам потянулся жиденький лесок, потом деревья стали толще, промелькнула березовая рощица, и, наконец, дорога попала в густую тень кедровника, чудом сохранившегося среди старых порубок. Водитель сбросил газ, проехал еще метров двести и остановил машину около приметного дерева в три обхвата.

Кивнув Грязнову, чтобы тот следовал за ним, Мотченко прошел в глубь кедровника и остановился около двух свежесрубленных вешек, которые на расстоянии среднего человеческого роста были воткнуты в землю.

— Вот здесь утром следующего после убийства дня шофером аэродромной службы был найден труп Шаманина. Стреляли из-за кедра, что в десяти метрах от дороги. Первым выстрелом ранили в грудь, а когда он упал, добили выстрелом в затылок, в упор. Затем волоком оттащили в кедровник.

— А где в это время мог находиться Кричевский? — спросил Грязнов. — Из гостиницы-то они вышли вместе.

— Кричевский… Воспроизводя момент преступления, можно предположить, что, проводив Сергея, он распрощался с ним где-то недалеко отсюда и пошел обратно в гостиницу. Потом, видимо, услышал выстрелы, возможно, даже крик Шаманина и побежал обратно. В том месте, где был убит Сергей, он увидел кровь — луна в тот вечер была полная, след волочения и бросился в лес, надеясь спасти Щаманина. Наткнулся он на него в этом вот самом месте, нагнулся, испачкался в крови Шаманина и… По всей вероятности, услышав шум убегающего человека, бросился следом за ним.

Майор замолчал, вновь переживая трагедию случившегося, и негромко продолжил:

— Ранили Кричевского в ста метрах отсюда, причем стреляли почти в упор. В голову. Чтобы, видать, наверняка, без свидетелей. Затем убийца перевернул парня на бок, решив, что тот уже мертв, и вернулся к Шаманину. Густо посыпал все вокруг махоркой, перемешанной с молотым перцем, и скрылся в неизвестном направлении.

Вячеслав Иванович слушал рассказ стожаровского опера, как вдруг поймал себя на том, что в нем самом просыпается прежний опер Грязнов. Подумал было, что сейчас самое время остановиться, не дать себе завязнуть в клубке возможных догадок и версий, однако уже ничего не мог с собой поделать.

— Собаку пробовали пустить по следу?

Майор обреченно махнул рукой.

— Безрезультатно.

— А куда выходит кедровник?

— Внешняя часть тянется вдоль дороги, что ведет к аэродрому, дальше его рассекает шоссе, ну а потом уже начинается тайга.

— Выходит, преступник мог быть и не поселковым?

— Предположить, конечно, можно и подобный вариант, — Мотченко пожал оплывшими плечами, — да только откуда он мог знать, что именно в этот вечер Шаманин будет возвращаться домой этой дорогой? Вот в чем вопрос.

Подминая просохшую от ночной росы траву, они подошли к тому месту, где был найден Кричевский. Здесь тоже были воткнуты две вешки — одна у головы, другая в ногах. Кедровник в этом месте сгустился окончательно, и Грязнов невольно подивился мужеству парня, бросившегося в погоню за преступником, который буквально за несколько минут до этого застрелил Шаманина.

— Из поселка к аэродрому автобус ходит? — спросил Грязнов.

— Ну а как же! Рейсовый.

— Интервалы большие?

— Днем — час, а после семи — и того реже.

— А в тот вечер?

— Последний ушел в двадцать один тридцать.

— Значит, этот некто совершенно точно знал, что из гостиницы Шаманин вышел поздно и будет возвращаться домой пешком, — как бы сам для себя проговорил Грязнов. — Откуда он мог это знать?