Тигровый, черный, золотой

Илюшин принялся изучать все, что было собрано по делу об убийстве Тарасевича. Одна клиентка рассказывает, как он был к ней добр. Другой прямо обвиняет его в мошенничестве. Свидетели, которые общались с ювелиром в течение последних суток его жизни, все как один твердят: да, он был взволнован, напуган. Путал заказы, не слушал их.

Логично предположить, что после смерти Ясинского Тарасевич испугался за свою жизнь.

Но вот беда: с Ясинским они не были знакомы. Никогда не встречались. Не связывались по телефону. Дела даже не объединены в одно производство. На каком основании, собственно? На том, что с художницей из союза они вместе придумывали дизайн украшений?

Этого мало.

Кроме того, свидетели показывают, что и до смерти Ясинского ювелир вел себя не так, как обычно. «Он о чем-то беспокоился», – сказал его сменщик. Последние три недели своей жизни Тарасевич выглядел нервным, взвинченным безо всякой причины.

Илюшин придвинул лист и стал записывать подряд, не задумываясь:

Тарасевич беспокоится

Выставка

Скандал Юханцевой с Ульяшиным

Драка художников

Вечеринка у Ломовцева

Кража

Побег сторожа

Убийство Ясинского

Убийство ювелира

Им до сих пор не известно, связаны ли между собой эти события. Но нечистый на руку директор союза и нечистый на руку ювелир убиты с разницей в сутки – неужели это совпадение?

Картины, картины… Ему представились сюжеты, оформленные в рамы: спящий Вакулин; вор, крадущийся вниз по лестнице; ювелир, застывший в испуге при виде старушки в плаще; сама Белых – статуэтка из золота, напоминающая богиню ацтеков. Макар прикрыл глаза и дал волю воображению. Изольда ползет на подиум, перебирая двадцатью парами коротких ножек, за ней остается примятый мох. В нем лежит убитый ювелир. Капли росы вокруг него – рассыпавшиеся бриллианты. Бурмистров ваяет собственную статую, у нее вместо носа торчит носорожий рог. «Появляется самоучка и обскакивает их по всем параметрам». «Ясинский, конечно, масштабное жулье, но по-прежнему прокалывается на таких вот мелочах». «Котов зовут Тиран и Мучитель».

Нет, не так. Их зовут Тигран и Мачете. Анаит Давоян пошутила: переименовала злых зверей. Наверняка она их побаивалась. Это просто шутка. Над чем смеешься, то не страшно. Тиран и Мучитель…

Коты спрыгнули с картины, обвили Илюшина хвостами. Изумрудно-зеленые глаза мигнули близко-близко. «Это была просто шутка», – сказал один кот голосом Антонины Мартыновой. «Мы никому о ней не расскажем», – шепнул другой. Они раздвоились, отступили в тень; теперь их, кажется, было пятеро. Там, в тени, они слились воедино; пятна на шкурах вытянулись и превратились в полоски. Навстречу Илюшину вышел тигр и широко осклабился.

«А тебе не приходило в голову, что наведывались вовсе не за Бурмистровым?»

Последнее, что почувствовал Макар, прежде чем окончательно провалиться в сон, – слабый запах сирени.

Он проснулся ранним утром от света, залившего комнату. Утренний сон отпечатался в памяти как фотоснимок. Снился тигр, на котором восседала хрупкая Лидия Белых, вся увешанная украшениями. В седых волосах сверкает диадема, грудь закрыта, точно броней, многоярусным ожерельем. Руки по локоть унизаны браслетами.

Илюшин прижал ладони к глазам и замер.

Сны ценны.

Сны бесценны!

Он почти догадался, о чем подсознание говорило ему накануне, когда он провалился в дремоту! Осталось сделать последнее усилие. Все нужные фрагменты у него имеются – плавают вокруг, будто коробку с деталями конструктора рассыпали в невесомости.

Макар схватил свои записи.

Тарасевич беспокоится.

Ювелир сильно испугался при виде Белых. «Может быть, ему представился на моем месте кто-то другой?» – предположила старушка. И кто же, интересно? Смерть с косой?

Илюшин щелкнул пальцами. Вот оно! Все было очевидно! А он, увлеченный тиграми в чаще, не заметил изумрудных лягушат, нырнувших с листа кувшинки в синюю глубину пруда.

Он набрал номер человека, к которому обращался не чаще одного раза в несколько лет.

Времени на приветствия не стали тратить ни тот, ни другой.

– Чем могу помочь? – осведомились в трубке.

– Мне нужен специалист по ювелирным изделиям Австро-Венгрии девятнадцатого века.

– Узкий профиль, – отозвался его собеседник, подумав. – Если будет шире, сгодится?

– Можно расширить только временные рамки, прихватить первую треть двадцатого века. Но Англия вместо Австро-Венгрии не подойдет.

– Жди.

Макар не стал тратить времени впустую. Он выпил кофе, взглянул на часы, поморщился – и позвонил Лидии Белых.

На его счастье, старушка не спала. Она благосклонно приняла его извинения за ранний звонок. Но когда Макар объяснил, чего он хочет, от ее расположения не осталось и следа.

– Исключено! – От возмущения она задыхалась. – Вы сами понимаете, о чем меня просите? Вы догадываетесь, как это выглядит? Вы очень подозрительный юноша, я утратила к вам всякое доверие! Учтите, сегодня же напишу заявление! Приложу к нему ваше фото!